"Хелен Бьянчин. Роковая ночь " - читать интересную книгу автораей это плохо удается.
- Николас. - Имя, слетевшее с губ, прозвучало странно даже для ее собственных ушей. Больше всего на свете Мии сейчас хотелось закрыть глаза, а потом снова их открыть и убедиться, что все происходящее - просто дурной сон. Во имя всего святого, возьми себя в руки! В ее списке самых неловких ситуаций нынешняя займет почетное первое место, но не в его, похоже. Разменявший четвертый десяток, Николас Каредас производил впечатление искушенного и опытного мужчины. Немудрено, что он с такой легкостью разрушил возведенные ею оборонительные сооружения, но самое ужасное во всем этом то, что она с радостью позволила ему сделать это. Впрочем, разве у нее был хоть один шанс устоять? Интересно, а чем была та ночь для него? Было ли у него ощущение, что они две половинки одного целого? Или это только ее нелепые фантазии? "Несомненно, второе", - иронично подумала Миа. Итак, ее зовут Миа. Маленькую женщину с темными и шелковистыми, как соболиный мех, волосами, которая умудрилась так глубоко въесться в его душу и тело, как ни одна другая до нее, зовут Миа... Ее запах и вкус, мысли о ней преследовали его с той незабываемой ночи двенадцать недель назад. Они были Представляет ли она, что он почувствовал, когда проснулся и обнаружил, что она ушла? Или шаги, которые он предпринимал в последующие дни и недели, чтобы найти ее? Или то отчаяние, которое он испытал, когда ни один из них не принес результата? Создавалось впечатление, что она появилась из ниоткуда и исчезла в никуда. Временами ему хотелось свернуть ей шею, но чаще - самому себе, за то, что не приковал ее к себе и проспал ее уход. Затем ему стало казаться, что он все выдумал, но нет... его память услужливо хранила чистый и свежий запах ее волос, ощущение ее нежной гладкой кожи под его руками, губами... А то, как она реагировала на его прикосновения?.. Неуверенность, удивление, просыпающаяся чувственность и, наконец, щедрость, с которой она дарила ему себя. Он очень точно уловил момент, когда ее желание превратилось в потребность и природная чувственность расцвела буйным цветом. Миа увидела, как вспыхнули и еще сильнее потемнели его глаза. Что это? Насмешка? Злость? Но почему злость, ради бога? - Присаживайся, пожалуйста. - София указала на стул, и Миа с облегчением опустилась на него. - Что будешь пить? |
|
|