"Станислав Бискупский. Парни с Островецких лесов " - читать интересную книгу автора

ведь ни разу еще не добрался до конца этих блестящих лент.
Поезд стремительно влетел на станцию, затормозил, заскрежетав колесами,
и остановился. Богусь наблюдал своих будущих попутчиков. Обе торговки мясом,
бесцеремонно работая локтями, грузились в купе соседнего вагона. Богусь
беспокойно прошелся по перрону. Из почтового вагона выбрасывали на тележку
мешки с почтой и багаж. Он ждал, когда из станционного здания подъедет
тележка с его ящиком. Наконец двери станционного здания открылись и из них
выехала багажная тележка. Богусь бросил взгляд на груз. Его ящик лежал среди
других. Он видел, как тележка подъехала, как железнодорожник начал бросать в
вагон отдельные пачки и как, наконец, взял его ящик, посмотрел на надпись и
осторожно передал его товарищу. Теперь можно было садиться в вагон.
Богусь открыл дверь переполненного купе. Его встретили далеко не
гостеприимно:
- Куда лезешь? Не видишь, что тесно?
- Везде тесно, - ответил он, проталкиваясь вперед по чьим-то ногам.
- В морду хочешь, щенок! - Толстая тетка замахнулась, намереваясь
ударить.
Богусь заслонился правой рукой. Женщина взглянула на красную культю и
отступила.
- Прямо на мозоль, холера... - простонала она, смягчаясь.
Богусь понял причину неожиданной перемены в тоне. Он покраснел и
спрятал руку в карман.
- А то ездят туда-обратно, неизвестно зачем, - продолжала женщина.
- Спекулянты! - заявила ее соседка, отправляя огромный кусок колбасы в
рот и заедая его хлебом. - Такой всегда влезет и еще отберет место у старых.
- В школу не ходят, пани дорогая, что будет с ними после войны?..
Поезд резко тронулся с места, и плохо поставленная корзина свалилась с
полки на голову женщине. Раздался тихий, сухой треск. Богусь наклонился и
левой рукой поднял корзину. Из нее вытекало густое, липкое, желтое месиво.
- Бот, весь заработок к черту! - ругалась торговка. - Яичница, черт
побери! - Она дотронулась до разбитых скорлупок. - Воняют! Уж я покажу этой
Антонячке, чертовке! Деньги-то она настоящие получила, а яйца - посмотрите,
пани... - Она ткнула своей соседке в нос скорлупку, та резким движением
отвела голову.
- Воняет! - авторитетно подтвердила она.
Факт виновности Антонячки был установлен вне всяких сомнений. Обе
приятельницы некоторое время рассуждали об упадке честности среди людей и о
неминуемой гибели всего народа, если такие люди, как Антонячка, будут
продолжать ходить по земле.
Богусь был весьма доволен всем этим происшествием, потому что яичница
отвлекла внимание от него. Но, увы, не надолго. Владелица корзинки
посмотрела на него с упреком.
- А тут еще толкаются всякие, - пробормотала она.
В конце вагона кто-то начал наигрывать на губной гармонике куявяк.[6]
Из соседнего купе доносились голоса, объявлявшие игру:
- Сто и двадцать.
- Сто и сорок...
"В "тысячу" режутся", - подумал Богусь. Он огляделся вокруг. Рядом
стоял бледный молодой человек с обшарпанным портфелем. На мгновение их
взгляды встретились. Поезд тащился медленно, постукивал колесами на стыках