"Станислав Бискупский. Парни с Островецких лесов " - читать интересную книгу автора

Здзих отказался от своей миссии "просвещения темной массы", дал пастуху
еще одну папиросу, которую тот принял с глубочайшим безразличием, и вернулся
к товарищам.
- Долбишь ему, долбишь, а он весь свой мир в коровьем заду видит, -
сказал Богусь. - Такого надо годами обрабатывать, да и то еще неизвестно...
- Как даешь ему папиросу, то поддакивает, а сам свое думает.
- Когда-то надо начать, - произнес Здзих важно.
Они направились в сторону Закладов. Здзих размышлял о том, какую
огромную разъяснительную работу среди населения предстоит вести, а сам он, к
сожалению, не очень для этого подходит. Простейшие вопросы при попытке
выяснить их настолько усложнялись, что он начинал чувствовать себя
беспомощным.
Они легли на краю оврага у дороги. Солнце палило им лица. На лугу,
около сахарного завода, грелись люди. Вот так все бывало и в знойные
предвоенные воскресенья. В этих местах ничто не говорило о военной трагедии
страны. Где-то далеко на востоке чуть слышным громом передвигался фронт,
стонала земля, ранимая тысячами снарядов, вгрызающихся в ее набухшее от
крови тело. Здесь война носила иной характер. Не было сплошного пояса огня.
Огонь взрывался неожиданно, как вулкан, то там, то здесь, после чего все
возвращалось к кажущемуся покою.
Людвикувские домики стояли на окраине города, как год, два года назад,
как всегда. Однако образ жизни, климат, атмосфера в них сменились.
Конспирация стала неотъемлемым понятием даже для малолетних, которые на
вопрос какого-либо незнакомца, справляющегося о том или ином адресе,
подозрительно смотрели на него и пожимали плечами. Тайна связывала людей,
объединяла их, но и накладывала особые обязанности, требовала особой
дисциплины. Знакомый и близкий находил друзей, ночлег, дом. Кто-либо чужой,
окруженный недоверием, становился полуврагом, пока скрытно собранные
доказательства не снимали с него подозрения.
Здзих, Богусь и Юрек росли как раз в таких домах. Они и не могли быть
другими. От старших они отличались лишь несдержанной юношеской лихостью.
Лихостью была и предстоявшая сегодня операция, которую никто из
командования никогда бы им не разрешил. Эта операция должна была проходить
не по детально разработанному плану, а импровизированно. Никто из троих не
мог предвидеть, как все произойдет.
А пока они ждали, скрывая от себя нарастающее напряжение. Здзих начал
первым:
- Как подойдет на десять - пятнадцать метров...
- Он нас узнает, - заметил Юрек.
- Я зайду с тыла, - вызвался Богусь. - Крикну: "Хальт! Хенде хох!"
- А я с Юреком спереди. За пистолет и...
- Оба в разные стороны.
- А если... - Юрек еще сомневался.
- Тогда... тогда трудно. Забавляться не будем... Каким простым все
казалось им. В этом мире не существует сложных вещей.
Веркшуц действительно показался приблизительно в ожидаемое время. Он
шел по дороге медленно, тяжело. Жара разморила его. Он останавливался,
снимал фуражку, вытирал ладонью пот со лба.
Три пары горящих нетерпением глаз следили за каждым его движением.
Время измерялось долями секунд.