"Ширли Басби. Возьми мое сердце " - читать интересную книгу автора

обставленной. Летти лежала на широкой кровати под светло-зеленым шелковым
пологом. Пол покрывал розово-кремовый толстый ковер, в мраморном сером
камине полыхал огонь. Комнату мягко освещали лампы, в которых горел
превосходный китовый жир. У противоположной стены стояли шкаф из красного
дерева, изящный туалетный столик и обтянутый бархатом пуф. Рядом с
кроватью - стул, на котором лежало несколько чистых полотенец и небольшое
бело-голубое одеяло. Летти сама связала его для младенца. На столике из
орехового дерева помещались большой фарфоровый таз и кувшин, наполненный
теплой водой.
Летти и Констанция были в комнате не одни. Энн Клеммонс, служанка
Констанции, приехавшая с ней из Англии, осторожно приподняв одеяло, следила
за Летти. Ее приставили к Констанции, когда ей было двенадцать лет, а ее
госпоже - всего шесть. Все пятнадцать лет, прошедшие с того времени, Энн
верно служила ей и убедилась, что ее судьба тесно связана с судьбой
Констанции и что все, что хорошо для ее госпожи, хорошо и для нее. Рождение
ребенка Летти радовало Энн так же мало, как и Констанцию.
Обернувшись, Энн взглянула на свою госпожу.
- Головка уже появилась, - спокойно сказала она. - Госпоже нужно еще
несколько раз потужиться, и ребенок появится на свет.
Слова служанки вызвали у Летти неописуемый восторг. Ребенок! Через
несколько мгновений она станет матерью! Пожалуйста, Господи, мысленно
взмолилась она, сделай так, чтобы все прошло удачно!
Страдая от боли, Летти не замечала, как на лице Констанции появилось
неприязненное выражение, а ее руки сами собой сжались в кулаки. Констанцию
душила ярость, однако сделать она ничего не могла и потому беспомощно
наблюдала за тем, как ее планы на будущее неумолимо рушатся.
Энн вновь повернулась к Летти и стала помогать ей. Через несколько
мгновений спазмы закончились, и обессилевшая Летти упала на подушки.
- Мальчик, - сказала Энн, поднимая ребенка. - Мертвый.
Душераздирающий крик вырвался из груди Летти.
- Дай мне его! - Она захлебывалась от слез. - Я не верю! Он не может
быть мертвым!
Но Энн оказалась права. Лицо мальчика посинело, а вокруг шеи намоталась
пуповина. По-видимому, он не перенес долгих родов. Беззвучно рыдая, Летти
прижала маленькое мертвое тельце к груди.
Констанция, которая следила за происходившим затаив дыхание, впервые за
все время вздохнула полной грудью и бросила на Энн ликующий взгляд. Ее
волнения оказались напрасными. Летти уже не в том возрасте, чтобы у нее мог
родиться живой ребенок.
Убедившись, что ее счастью больше ничего не угрожает, Констанция начала
утешать убитую горем Летти.
- Ах, дорогая! - вскричала она почти искренне. - Какое несчастье! Я
знаю, как вы с Сэмом хотели иметь ребенка.
Но Летти не слышала ее. С материнской нежностью она дотронулась до
малыша и внезапно подумала, что он прекрасен.
- Какой красавец, - тихо сказала она, непроизвольно переводя взгляд на
ноги мальчика. - Смотрите, у него шесть пальцев на ножке. В роду Уокеров
все, начиная с деда Сэма, были такими. - Летти нежно погладила ножку
ребенка, печально осматривая маленькое неподвижное тельце. - Какой он
красивый! - На ее глаза навернулись слезы. - Только неживой...