"Николай Иванович Бирюков. Трудная наука побеждать" - читать интересную книгу автора

- Да, хочу и прошу об этом.
- Что ж, если так уверены в своей дивизии, пошлом, - сказал нарком,
когда Богданов кратко и убедительно обосновал свою просьбу.
Всем понравилась страстность и прямота, с какой защищал Богданов
дивизию. Надо отдать ему должное - положение в ней он знал так досконально,
что удивил даже старых, опытных командиров.
Не знаю, побывала ли в дивизии новая комиссия, знаю только, что
Богданов хорошо воевал в Испании, потом был начальником штаба крупного
войскового объединения на Дальнем Востоке. А два года спустя, уже в начале
Великой Отечественной войны, на фронте попал кому-то под горячую руку. Иначе
ничем не объяснишь тяжесть наказания: он был снят с дивизии и направлен
командовать полком.
Принимая корпус, я встретил в нем генерал-майора Богданова в качестве
заместителя командира дивизии. Обсуждая теперь с товарищами его кандидатуру,
рассказал о нем, что знал. Они поддержали мое предложение. Командующий
армией тоже согласился.
Потом приступили к делам оперативным. Генерал Кулик подтвердил ранее
отданное распоряжение о повороте на Котельву, то есть с запада на юго-запад.
Однако в связи с тем, что противник готовил новый контрудар, нашей армии
было приказано временно перейти к обороне.
Едва командующий закончил, налетели вражеские бомбардировщики. Все
бросились к щелям и старым воронкам. Мгновенно местность вокруг командного
пункта опустела. Я же замешкался в штабном автобусе. Загрохотали взрывы,
земля заходила ходуном, все заволокло дымом и пылью.
Сбросив первую серию бомб, самолеты делали новый заход. Вот опять
приближается рев моторов. Кто-то машет мне рукой из ближней воронки, зовет.
Я побежал туда, когда невдалеке рванула бомба. В этот момент сильные руки
схватили меня, толкнули в воронку, грузное тело навалилось сверху.
"Прикрывает!" - мелькнула мысль.
Налет кончился, и я не успел даже рассмотреть товарища, втащившего меня
в воронку, - пока поднимался, он уже ушел. Ну, а если бы даже и рассмотрел?
Благодарить его за спасение? Как-то не совсем по-мужски. Сказать, что было
не по себе, когда меня, солдата, прикрыл своим телом другой солдат? Обидишь,
потому что он выполнял армейский наш закон, в уставе не записанный, но
оттого не менее святой.
Получив приказ перейти к обороне, мы могли считать первый наш бой
законченным. Следовало подвести итоги.
Итак, за четыре дня наступления мы продвинулись на шесть - девять
километров. Весьма скромно!
Добиться разгрома противостоящих нам сил не удалось.
Наши потери, особенно в 8-й дивизии и 29-м полку 7-й дивизии (полк
вышел из окружения в составе 723 бойцов), при всем желании не назовешь
небольшими.
В действиях корпуса и дивизий были допущены ошибки, которые мы должны
отнести на свой счет. В частности, я не проявил должной настойчивости, не
добился того, чтобы артиллерийские противотанковые полки в первый же день
покинули противотанковые районы и вышли в боевые порядки пехоты. В
результате мы встретили танковый таран противника без артиллерийских средств
усиления. И то, что я впервые командовал корпусом, ничуть меня не извиняло -
на войне я не новичок.