"Иван Бирюков, Аркадий Высоцкий. В петле времени " - читать интересную книгу автора

рухнул на колени перед Читковым и схватил его с визгом за ногу. Тут
подоспел мокрый Пал Палыч и щелкнул наручниками.
Народ, разбежавшийся в стороны, наблюдал эту сцену с ужасом и восторгом.
Учитель выглядывал из-за дерева.
- Прощай, ребята! - с надрывом крикнул Читков. - Повязали сокола... Эх,
жизнь моя- копейка!..
Его затолкали в воронок.


Аня стояла в отделении милиции у перегородки, за которой находился стол
дежурного. Лицо у Ани было заплаканное. В глубине помещения была дверь с
глазком. Из-за двери голос Читенка трагически выводил песню "Черный
ворон".
- Ну, я очень вас прошу, - умоляла Аня дежурного. - Хотя бы примите
заявление. Ведь люди пропали. В Москве все с ног сбились. Концерт сорван.
- Девушка, - устало и монотонно проговорил дежурный. - Я в сотый раз вам
об'ясняю: должно пройти не меньше недели, чтобы ваш брат считался
пропавшим. Ну поймите, ребята загуляли, не ночевали дома. И что, - я
должен поднимать на ноги всю милицию, оповещать посты ГАИ, звонить в
медицинские учреждения?
- Ну, если вам некогда, давайте я позвоню... - умоляла Аня.
- Девушка, посмотрите на часы, - начал сердиться лейтенант. - Уже почти
двенадцать ночи. Идите домой, и ложитесь спать. Поймите, мы не можем
бросить все, и искать вашего братца. У нас очень напряженная работа. В
поселке совершено убийство... - он встал, подошел к двери камеры и
несколько раз стукнул по ней кулаком.
Песня на мгновение прекратилась.
- Вот, соловей-разбойник... - буркнул лейтенант. - Все, девушка. Идите.
Аня всхлипнула и пошла к выходу. В дверях она столкнулась с
раскрасневшимся Пал Палычем. Он уступил ей дорогу и бодро шагнул в
помещение.
Следом дружинники ввели Любу.
- Вот и ладненько. Ну, как он? Молчит? - Пал Палыч указал на камеру.
Оттуда снова грянула песня: "Отнеси платок кровавый милой Любушке моей..."

Люба, услышав песню, закрыла лицо руками.
- Поет, - развел руками дежурный.
- Ну и молодец, - Пал Палыч открыл дверь кабинета. Зайдя, включил там свет
и поманил пальцем Любу.
Люба вошла и села на стул. Глаза у нее были отчаянные.
- Ну что, Любонька, значит, ничего ты не знаешь?
- Ничего не знаю.
- Ну и ладненько. Вот мы тебе и устроим очную ставку. Знаешь, что это
такое?
- Не знаю ничего.
- Ну и хорошо. Молодец. Сейчас узнаешь. Некипелов! - позвал он громко. -
Веди сюда Читкова.
После этого он пристально и сурово посмотрел на сжавшуюся в кресле Любу.
Ее вдруг как прорвало, и она скоро затороторила:
- Это он от любви, Пал Палыч! Это я, дура, одна виновата! Я ввела его в