"Гавриил Бирюлин. Море и звезды (Фантастический роман) " - читать интересную книгу автора

говорить речи только для того, чтобы что-то сказать, давно перевелись. Было
принято решение о том, что каждый участник совещания должен продумать
вопросы, изложенные Поллингом, и затем, если у него появятся дельные, по его
мнению, мысли, изложить их на Совете молодых.
После совещания Павел отправился домой. Он мог проехать к себе в метро
или в теплой машине, но пожелал пойти пешком. Иногда на ходу легче и
плодотворнее думается. Сибирская ночь приняла его в свои объятия, они были
не слышны, но жестки. Кругом стояла почти полная тишина, и огромный
город-парк казался уснувшим. Воздух был неподвижен, и темные ели не
отряхивали с себя снежных нарядов. Но все леденело вокруг. Выдыхаемый
воздух, еще не отделившись от губ, Превращался в облачко мелких кристаллов.
Павел не замечал мороза. Он равнодушно проходил мимо изящных станций
метро, дышавших теплом. В его сознании вновь проходили картины, нарисованные
Поллингом..
"Как это совпадаете моими мыслями, - думал он, - с тем, что говорил я
Герде. Поллинг, конечно, прав, надо начать немедленные поиски новых путей.
Но не все, что говорилось в Совете молодых, Павла удовлетворяло. Если
рассчитывать на тепличное северное земледелие, то это палка о двух концах. В
этом случае придется снести с лица земли огромные лесные массивы, а они
очень нужны народам - это бумага, шелк, спирт и многое другое, а главное -
основной обогатитель и регенератор воздуха".
"Видимо, - думал Павел, - единственно правильный путь - резкое
увеличение урожайности. Если за последние полсотни лет урожайность поднялась
в три раза, почему же не поднять ее еще в два-три и больше раз?"
С этими мыслями он и явился в свой отель. В его уютной комнате с
кондиционированным, или, как теперь говорили, улучшенным воздухом, с рядами
книг в длинном шкафу, с мягким синтетическим ковром под ногами он почему-то
почувствовал себя одиноким. Вспомнил о Гарде, и она представилась ему
далекой звездой. Спать не хотелось. Он достал книгу и начал читать. Это была
книга об Арктике. Об истории ее освоения.
Один за другим перед глазами Павла проходили полярные исследователи
далекого прошлого: Нансен, Амундсен, Седов, затем деятели эпохи дрейфующих
станций - Папанин, Зубов, Сомов, Трешников. Интересное было время! Люди
месяцами находились на неверном льду и вместе с ним проплывали громадные
расстояния. А почему, собственно говоря, назвал я этот лед неверным, подумал
Павел. В Арктике лед покрывает целый океан и достаточно надежен. Сковывая
свободную поверхность океана, он не дает разрушать себя. В сущности для него
опасна только высокая температура. Эх, если бы он мог существовать и в
теплых морях, тогда сказка о цветах в снегу стала бы былью.
Тут Павел, пораженный своей мыслью, отложил книгу в сторону и
задумался. Ведь известно, размышлял он, что производство искусственной
клетчатки освоено теперь полностью, полимерные материалы производятся в
таких колоссальных масштабах, что превзошли выпуск металлов. Их просто не
знают куда девать. "Нашли применение, - усмехнулся он, - делать из них
покрытие дорог. А что если полимеры использовать на другое, очень важное
дело: изготовлять большие понтоны с искусственной почвой. Эти понтоны можно
будет размещать в соответствующих климатических поясах океана и тогда...
Тогда, - ответил он себе, - появятся обширные искусственные острова, а на
них урожайные поля... Масштабы!"
Да и в самом деле, в тех местах нашей планеты, где живительная