"Александр Бирюков, Глеб Сердитый. Человек-саламандра " - читать интересную книгу автора

И на этом увеличенном изображении хорошо видно, что решетка не
цельная. В нижней части средних трех прутьев есть разрыв. Они перепилены?
Да! Солнце простодушно выдает тайну узника в короткий предзакатный час.
Человек поднимается с каменного топчана, обнаруживая исполинский рост.
Он подходит к окну и подставляет лицо солнцу.
Светило катится к закату.
Далеко-далеко, на вдающемся в море языке суши, виден лайтхаус. Отсюда
он похож на одинокую фигуру, застывшую на мысе в вечном ожидании. Словно
потерпевший кораблекрушение стоит на вдающемся в море выступе, на высокой
скале и смотрит в даль, где может скользить по волнам надежда на спасение.
Маленькая фигурка. Но узник знает, что это башня. Высокая башня. Ему нужно
туда.
Он закрывает глаза. Веки его трепещут.
Мысленно он приближает башню. Она надвигается на него и закрывает
солнце. Она уходит в небо, раздвигает облака головой.
Ему нужно туда. Очень нужно.
Он сгибает долгий и узловатый свой костяк, стягивая штаны, чтобы
изорвать их на полоски, и от его спины начинает отслаиваться какая-то
тонкая складчатая пленка. Кажется, что она лопается, как сгоревшая на
солнце кожа, но нет... Складочки расправляются и...
Над плечами этого странного узника раскрываются две пары узких почти
прозрачных, радужных крыльев. Как у жука. Или как у огромной стрекозы.
И теперь оказывается, что этот заключенный не так сутул, как могло
показаться, и еще более худ. Но точность и красота линий его тела поражают
совершенством. И тонкие пленки крыльев придают ему величие. Даже в
сумеречной камере они затаенно и многообещающе переливаются узорами
неуловимых оттенков. Вечные бриллианты - ничто по сравнению с этим хрупким
творением природы.
Теперь, когда сложенные частыми складками крылья не покрывают его
спину толстой пленкой, он выглядит стройным и почти прозрачным. И где-то
можно посочувствовать тем, кто заточил это существо в башню. Он смертельно
опасен для рожденных ползать.
Крылья огромны и раскрылись еще не вполне. Просто не хватило им в этой
келье места.
Но это уже не важно. У него еще и хвост...
Хвост растет из полагающегося ему места и напоминает морщинистую
кишку, висящую до пола. Кончик хвоста загибается кверху и нервно
подрагивает. Будто хвост тигра, когда тот находится в смятении и
раздумывает, как ему поступить: озвереть и наброситься или же гордо
удалиться.
Заключенный замка Намхас начинает рвать свои арестантские штаны на
полоски. Его веревка станет чуточку длиннее.

Тишина царит над миром. Огромный и мрачный замок на острове будто
вымер. Ни огонька, ни звука. Он словно впал в транс вместе со всеми своими
обитателями, вольными и невольными.
И только один из них занят бесшумной и неторопливой работой.
Он жил здесь долго.
Тюрьма стала ему домом.
Он мысленно повторял, как заклинание: "Предают чаще всего тех, кто сам