"Майкл Бирнс. Святая тайна " - читать интересную книгу автора

карты митохондриальной ДНК, намекнул на необходимость ее участия в его деле.
Сейчас, когда ее время было поделено между исследованиями и
PR-обязанностями, Шарлотта гадала, какую же роль ей отвели здесь. Ведь если
разобраться, консервативное папство точно не входило в число ее верных
поклонников.
Мысли вновь унеслись к Эвану Олдричу.
Он резко изменил свою карьеру десять лет назад, оставив спокойную
должность профессора генетики в Гарварде, чтобы окунуться в нестабильный мир
бизнеса. И перемену эту Олдрич произвел блестяще. Не первый раз Шарлотта
принималась размышлять о том, чем он руководствуется в своих делах. Точно не
деньгами, хотя, когда БМТ со временем стала открытой компанией, он очень
хорошо на этом заработал. На самом деле им двигала целеустремленность,
непреклонная вера в то, что их работа действительно имеет большое значение.
Шарлотту притягивали к Олдричу его увлеченность и неподдельная харизма. А
то, что, по ее мнению, выглядел он как кинозвезда, не слишком ее волновало.
Почти год назад Шарлотта и Эван начали встречаться, соблюдая
осторожность из-за возможных конфликтов, имеющих отношение к работе. Но если
в природе существовала врожденная совместимость между двумя людьми, Шарлотте
удалось ее найти. Как непреложный закон природы, она осознала то, что
просто-напросто не может без него жить. Всего четыре месяца назад их
отношения казались ей идеальными.
И тогда судьба сыграла с ней жестокую шутку.
Рутинный анализ, взятый у Шарлотты в ходе ежегодного медосмотра, выявил
аномально высокий уровень белка в крови. Последовали дополнительные анализы,
включая и болезненную костную биопсию. В результате страшный диагноз:
множественная миелома.[7]
Рак кости.
Поначалу Шарлотта пребывала в ярости: будучи практически вегетарианкой,
она редко употребляла спиртное и как одержимая занималась в спортзале.
Откуда что взялось?! Тем более тогда она чувствовала себя просто отлично.
Нынче было по-другому. Всего неделю назад она стала принимать
мельфалан[8] - начало щадящего этапа химиотерапии. Сейчас Шарлотта
чувствовала себя так, словно постоянно боролась с непроходящим похмельем,
перемежающимся приступами тошноты.
У нее не хватало решимости рассказать обо всем Эвану. По крайней мере
сейчас. Он уже начал заговаривать об их будущем и даже о детях. Все это
казалось несбыточным и разбивало ей сердце. В течение последних нескольких
недель Шарлотта все больше падала духом. Не желая обманывать его даже в
малом, она хотела быть абсолютно уверена, что окажется в числе тех десяти
процентов, кто выходит победителем из борьбы с этим заболеванием, прежде чем
давать серьезные обещания.
Осторожный стук в дверь вырвал Шарлотту из омута мрачных мыслей.
Четырьмя быстрыми шагами дойдя до двери, она открыла ее и увидела
лысого мужчину в черном костюме и в очках, почти одного роста с ней. Белый
воротничок священнослужителя сразу же бросился ей в глаза. Лет сорок
пять-пятьдесят, лицо привлекательное и бледное.
- Добрый день, доктор Хеннеси. Меня зовут отец Патрик Донован. - Его
английский был чуть приправлен ирландским акцентом.
Приятно улыбаясь, он протянул изящную ладонь.
"Ага, мой ватиканский поклонник", - подумала она и сказала: