"Вилли Биркемайер. Оазис человечности 7280/1 (Воспоминания немецкого военнопленного) " - читать интересную книгу автора

бортов, перевозим по штрекам поближе к своему забою. И только накануне
Первого мая перетаскиваем на место. Нам всем четверым разрешено в этот день
позже выехать из шахты, и остальные пленные не должны нас ждать в ламповой.
Украинские проходчики из бригады в восторге от нашей затеи - это для них
двойная оплата, честь и слава, фото на Доске почета и в местной газете.
Они не остаются в долгу, и на следующий день после праздника Первого
мая у нас в забое - "парадный обед": колбаса, сало, яйца, сколько хочешь
хлеба и по бутылке пива каждому. Я свою отдаю товарищу, который постарше, -
боюсь опьянеть, хорошо помню похмелье после спирта на батарее...
И немецкого обер-штейгера, старшего горного мастера, пригласили в
компанию, он закусывает вместе с нами. И даже получает от проходчиков в
подарок бутылку водки.


САША

А всего через несколько дней нас всех четверых распределяют по другим
бригадам. Меня - в подземную мастерскую, к слесарям. Я должен помогать Саше,
так все зовут слесаря Александра, носить за ним инструменты и прочее. Новая
работа мне нравится; каждый день мы на другом месте, то чиним конвейер в
лаве, то насос, качающий воду из шахты на поверхность. Это чаще всего,
потому что за водоотливом на шахте следят особенно тщательно. Слава Богу,
там десять или двенадцать насосов, так что какой-нибудь из них всегда в
ремонте.
Много дел бывает и у ствола шахты, там я уже познакомился с несколькими
украинками. Почти все женщины, работающие на водоотливе и у ствола, были на
принудительных работах в Германии, говорят немного по-немецки, а некоторые -
даже хорошо.
Иметь знакомую стволовую - это большая удача, потому что если надо
выехать из шахты на поверхность, а ствол занят подъемом вагонеток с добычей,
то все зависит от нее. Иногда мне кажется, что женщины мной интересуются.
Могут ведь они сочувствовать, что вот, я такой молодой, а попал в плен. Они
ведь тоже были совсем молодыми, когда их угнали в Германию.
В насосной слесарь Саша всегда задерживается, чтобы поболтать с
девушками о разной чепухе. А я прислушиваюсь и так узнаю все новые слова,
учусь понимать язык. Сегодня меня даже втянули в разговор. Спрашивали, что я
делал раньше, до шахты, и как я такой молодой попал в плен. Сам удивляюсь,
как это у меня уже получается - объясняться по-русски, а когда не хватает
слов, приходит на помощь кто-нибудь из девушек, знающих немецкий. Говорим о
Киеве, и я узнаю, что Тамара - родом оттуда. Что она пережила - это просто
ужас. Когда их освободили в Германии, то домой не отпустили, а собрали в
лагере в восточной зоне и сказали: кто поедет добровольно работать на
угольные шахты, того через год отпустят домой. И вот они уже два года в
Макеевке на шахте "Krasnaja Zwezda", живут в рабочем лагере вроде нашего,
без документов...
Нам ведь тоже обещали, что отпустят домой, когда проработаем год на
шахте. Сколько же нас здесь продержат, если и своих людей так дурят! Всем
этим женщинам лет по двадцать, все незамужние. Спрашивают, работал ли я в
Киеве тоже вместе с женщинами. Я им охотно рассказываю о моей платонической
любви к Лидии, о последней встрече с ней в укромном месте, когда она передо