"Александр Бирюк. В море дьявола" - читать интересную книгу автора

стакан ледяной воды.
Ничухин молчал, насупившись. А что он должен был сейчас сказать?
Матрос проскользнул мимо попятившегося в ужасе Ничухина к столу, достал с
полки батон хлеба. Затем взял из ящика нож, отрезал от батона два больших
ломтя и принялся густо намазывать их томатной пастой из холодильника - эту
процедуру он проделывал каждое утро. Наконец он поднял глаза на
затаившегося Ничухина и только тут почуял неладное.
- Ты чего это, Ничухин... - подозрительно спросил он, приглядываясь. -
Не заболел ли случаем?
Ничухин усиленно соображал. Судя по всему, эта история принимала
непредвиденный оборот. Матрос или притворяется, или же ничего не помнит.
- Ничего... - наконец выдавил он из себя. - Все в порядке.
- В порядке? - удивился матрос, начиная, кажется, принюхиваться. - Да
ты погляди на себя!
Ничухин отступил вглубь камбуза и оказался в тупике. Бежать было
некуда, а под рукой не оказалось совершенно ничего, что могло бы сойти хоть
за какое-то оружие. И тут его прорвало.
- Да это ты НА СЕБЯ погляди! - заорал он. - Ты, УБИЙЦА!
Матрос отшатнулся от Ничухина и выпучил глаза.
- Что-о?! - протянул он испуганно. - Какой убийца?
Ничухин не унимался.
- Да ведь это же ТЫ меня хотел прирезать меня сегодня ночью! - вопил
он. - Ты! И ты думаешь, что я ничего не помню? Все вы - банда живодеров,
вот вы все кто!
Матрос выронил нож из рук и в легкой панике прижался к переборке.
- Ночью? - задрожавшим голосом проговорил он, словно стал о чем-то
догадываться. - Прирезать?!
- Прирезать! - Ничухин сбавил тон, но злость только усилилась. - Не
притворяйся, убийца! А все вы - живодеры! Я так просто не сдамся!
Матрос еще похлопал глазами, а затем вдруг хихикнул.
- Ну и дурак же ты, Ничухин!
Он нагнулся к полу, подобрал нож, швырнул его в стол, а ящик закрыл.
Готовые бутерброды он держал в руке.
- Дурак ты! - повторил он. - Никто резать тебя не собирался. Шутка это
была. Понимаешь - ШУТКА!
Ничухин подумал, что ослышался. Он снова припомнил занесенный над
своей бедной головой огромный нож - а ведь этот нож держал в руках именно
он, этот самый матрос! Вспомнил переполненные ненавистью и каким-то
непонятным страхом глаза обезумевших людей. Да-да, именно ОБЕЗУМЕВШИХ!
Вспомнил он и свернутое в жгут полотенце-удавку... Вспомнил и много чего
другого. И наконец, он ВСПОМНИЛ ВСЁ.
- Да не-ет, ТАК не шутят!
Матрос дернулся, затем презрительно сплюнул Ничухину под ноги и
недовольно процедил:
- Да паш-шел ты!
Он быстро выскочил из камбуза, унося на мостик бутерброды - этот
импровизированный завтрак для себя и штурмана. А Ничухин долго еще глядел в
растерянности на захлопнутую матросом дверь и усиленно размышлял. И
размышления эти были так глубоки, как не были глубоки никакие его
размышления в жизни по любому поводу. Он попытался было вникнуть в смысл