"Алексей Биргер. Стеклодув" - читать интересную книгу автора

Алексей Биргер

Стеклодув


ГЛАВА ВТОРАЯ

ЛОПНУВШИЙ ШАР

Я родился в небольшом городке в средней полосе России, который знаменит
своим стекольным производством. Вся жизнь города так или иначе завязана на
нем. Ребенком я был поздним, на свет появился, когда мой отец, один из
лучших стеклодувов, уже отчаялся, что у него будет наследник, которому он
сможет передать секреты своего мастерства. Отец начал брать меня с собой на
работу, когда мне еще не исполнилось и трех лет, так что жар плавильных
печей, запахи красок и волшебное преображение бесформенных огненных слитков
в изумительно точные творения рук человеческих знакомы мне, можно сказать, с
колыбели. Если я был не с отцом, то с матерью, в раскрасочном цехе. Вы же
знаете, что елочные шары делают или из цветного стекла, или из простого,
прозрачного, а потом раскрашивают. Я мог часами сидеть и наблюдать, как моя
мать ловко работает тонкой кисточкой - и на шарах возникают золотые и
серебряные звезды, алые завитушки, едущий в санях Дед Мороз и другие сценки.
Елочные украшения мы никогда не покупали, а свои елки украшали шарами,
шпилями и фигурками, которые делали сами. Каждому работнику разрешалось
взять себе сколько-то елочных игрушек, - это было чем-то вроде поощрительной
премии.

Не знаю, поверите вы или нет, но свой первый шар я выдул, когда мне и
пяти лет не исполнилось. Причем выдул сразу, без проб и ошибок. Было такое
ощущение, что я чувствую стекло, что у меня со стеклом заключен договор, и
оно меня не подведет. Шар получился идеальным. Все, кто стоял рядом со мной,
так и ахнули, а отец был на седьмом небе от гордости и счастья.
- Видите? - сказал он. - Спорить готов, мой сын будет лучшим
стеклодувом всех времен и народов!
Впрочем, его пыл немного охладил один из приятелей, желчный такой
старик. Фамилия его была Дормидонтов, а звали Ефим Карпович.
- Все по-обещанному, да? - бросил он. - Только смотри, как бы это
мастерство твоему пацану чем другим не икнулось.
Отец насупился, раздраженно махнул рукой.
- Да брось ты!
- Я-то брошу, - ответил Дормидонтов, - но помни, говорил я тебе. Есть
слова, которыми не бросаются.
Я тогда не понял этого разговора, да и где мне было понять? Он и
подзабылся, чтобы много позднее ожить в памяти. И особого значения ему я не
придал, ухватил одно: этот противный старик, Дормидонтов, почему-то
недоволен моим успехом, не радуется, и этим огорчает отца. Да и мою
собственную радость зачем-то отравляет. Я поглядел на Дормидонтова чуть ли
не с ненавистью - и вдруг заметил то, чего он сам не замечал, продолжая
покачивать головой и глядеть на отца. Раскаленная стеклянная нить, над
которой работал Дормидонтов - эта нить должна была стать рельефными