"Алексей Биргер. Дело антикварной мафии ("Кадеты ФСБ" #3)" - читать интересную книгу автора

неброский, ладно сидящий костюм. Говорил он негромким и спокойным голосом,
чуть ли не смущаясь того,' что выступает перед аудиторией.
- Чем отличаются дела прежних времен от нынешних? - переспросил он. - Я
бы сказал так. В прежнее время дела были поинтереснее: преступники шли на
всякие хитрости, чтобы контрабандой вывезти за рубеж бесценную икону или
другое национальное достояние! Поединок с ними действительно был борьбой
умов, достойной Шерлока Холмса. Чуть зазеваешься - в два счета обведут
вокруг пальца. Вот, например... - Он ненадолго задумался. - Мы шли по следу
одной кражи в крупном провинциальном музее. Не буду называть музей, это и
неважно. Суть в том, что при очередной инвентаризации в запасниках не
досчитались нескольких этюдов, на время убранных туда из основной
экспозиции. Это были эскизы Сурикова к "Боярыне Морозовой". Эскизы, как вы
понимаете, очень ценные, но не из тех, которые можно хорошо продать на
Западе. Говоря "хорошо", я имею в виду продать не за три тысячи долларов, в
то время когда они стоят пятьдесят, а хотя бы за двадцать пять. Выходит, эти
картины похитили для внутреннего, так сказать, "употребления". Но кто мог
быть заказчиком подобной кражи? Кто-то из подпольных коллекционеров.
Выходит, надо было искать подпольного коллекционера, обладающего очень
большими деньгами. В принципе большинство частных коллекций было тогда на
виду, и коллекционеры, надо сказать, довольно охотно с нами сотрудничали.
Тому были разные причины. Они понимали, что только мы можем защитить их от
воров... И прямо скажем, от произвола тогдашнего законодательства, которое
позволяло лишить коллекционера его коллекции, объявив ее национальным
достоянием. Кроме того, любую куплю-продажу по тогдашнему законодательству,
можно было расценить как спекуляции, и только от нас зависело, отнесемся мы
к тому или иному обмену между коллекционерами как к честной сделке или
решим, что было нарушение закона и что надо привлекать к ответственности.
- В общем, нормальные времена были, - не выдержав, подал голос Колька
Егупкин. - И работать было легко.
- Не скажи... - Виталий Яковлевич покачал головой, - не так уж это
облегчало работу. Во-первых, представьте себе: человек всю жизнь собирал
произведения искусства, иногда ограничивая себя во всем... Да, были и такие,
которые на хлебе и воде сидели, чтобы пополнить коллекцию... И вдруг, из-за
нарушения какого-то абсолютно идиотского параграфа закона, он мог потерять
все. А то и без всяких нарушений. В общем, всколыхнули мы коллекционеров,
занимающихся русским искусством. А тем временем вели расследование: когда,
как и при каких обстоятельствах картины могли исчезнуть из запасников.
Ответить на вопрос "как" - означало почти ответить на вопрос "кто". И вот
что стало вырисовываться...
Виталий Яковлевич опять ненадолго замолчал, задумавшись, потом
продолжил:
- От момента, когда картины из основной экспозиции были убраны в
запасники, до момента инвентаризации прошло три года. Список людей, которые
так или иначе могли за это время побывать в запасниках и вынести оттуда
что-нибудь, без особой проверки и контроля, состоял из тридцати шести
человек. Это были сотрудники музея, студенты искусствоведческого отделения
местного историко-архивного института, которые в музее проходили
преддипломную практику, несколько чиновников. В список попал даже
слесарь-сантехник, которому несколько раз приходилось спускаться в
запасники, чтобы через них добраться в подвалы, до главного вентиля,