"Алексей Биргер. Чеки серии 'Д' ("Седой и 'Три ботфорта'" #2)" - читать интересную книгу автора

так в заповеднике и остался. Для нас-то это оказалось только к лучшему,
потому что он через несколько лет женился на нашей маме, приехавшей в
заповедник на преддипломную практику, мама тоже биофак заканчивала, а в
итоге на свет появились мы с Ванькой, я - двенадцать лет назад, а Ванька -
девять. Но вся отцовская родня осталась в Москве, и его сестра там живет до
сих пор, и, когда этой осенью мы были в Москве, впервые за довольно много
лет, отец провел нас по местам своего детства - "своей боевой славы", как
он шутит - и рассказал нам потрясающую историю, которая случилась с ним и
его друзьями - не хуже тех детективных историй, в которые периодически
влипаем мы с Ванькой и с нашей подругой Фантиком (то есть, с Фаиной
Егоровой, но её все называют Фантиком, так уж повелось).
Я эту отцовскую историю пересказал в книжке, которую назвали "Нож
великого летчика" - не мог, понимаете, удержаться, чтобы вами с ней не
поделиться. Кто хочет, найдет эту книжку, чтобы узнать, в чем там было
дело, а сейчас я просто скажу, что их было трое, друзей-одноклассников,
Ленька Болдин, Димка Батюшков и Юрка Богатиков, а ещё к ним на выручку
пришел парень старше них, ему тогда было лет пятнадцать, которого все
называли "Седой". Его так называли не потому, что его фамилия была Седов, а
потому что у него была огромная седая прядь - он поседел, когда у него на
глазах погиб его отец. Утонул, понимаете. Седой был из тех ребят, к которым
в отцовские времена относились как к королям дворов, хотя его-то чаще
называли не королем, а Принцем - вроде, такой кличкой наградили его
девчонки, которые чуть не все повально были в него влюблены. Да, сами за
ним бегали, хотя, по рассказам отца, красотой он не отличался, но зато в
нем какая-то особая устойчивость была и несгибаемость. Из тех парней,
которых ничем не прошибешь, если они что-то считают правильным. И был он
принцем заколдованного королевства в несколько кварталов, находившимся
между Лефортово, Крутицкими казармами и Крутицким теремком и Первым
Шарикоподшипниковым, близ набережной Яузы. Узнав, во что вляпались "Три
Ботфорта" - такое прозвище придумали себе отец и его друзья, потому что все
их фамилии начинались на букву "Б" - он только присвистнул и пришел им на
помощь.
С тех пор нам с Ванькой очень хотелось услышать новые рассказы про Три
Ботфорта и Седого - но отец только отмалчивался и отшучивался, вплоть до
того погожего осеннего дня...
В тот день, как я сказал, мы с Ванькой сидели дома, потому что врачи
сказали, что нас лучше выдержать несколько дней. Во-первых, мол, мы могли
слишком сильно простудиться, как бы, мол, бронхит в воспаление легких не
перешел, а во-вторых, мол, у нас может быть нервный шок, после того как
меня с моим братцем одни сволочи попытались убить, за компанию с одним из
людей Степанова, чуть не лучшим его "контролером". Ну, тут врачи загнули,
никакого нервного шока у нас и в помине не было, тем более, что Степанов
вовремя пришел к нам на помощь. Но, конечно, Брюс нам здорово подсуропил,
стащив то бриллиантовое кольцо, сорочья его порода!.. Все, однако,
обернулось к лучшему.
В общем, мы сидели дома и думали, чем бы заняться. Я бы с
удовольствием поплотничал, да и Ванька тоже (кто знает про наши
приключения, тот вспомнит, что в то время наша роскошная собственная лодка
ещё не была доведена до конца), но нам было строго-настрого запрещено
соваться в мастерскую: мол, если мы заработаемся и вспотеем, то наша