"Алексей Биргер. Тайна машины Штирлица ("Седой и 'Три ботфорта'" #3)" - читать интересную книгу автора

накопилась просто тьма-тьмущая и которые нуждались в обработке и
систематизации. Вот отец с мамой (мама - тоже биолог, она, как и отец,
закончила биофак) и торчали целыми днями в отцовском кабинете, разгребая
архивы и перенося все ценные данные в недавно появившийся у нашей семьи
компьютер. А мы с Ванькой то гуляли, то носились по комнатам нашего
огромного дома, играя в разные игры, то читали, то смотрели телевизор.
Неделя дополнительных каникул - это блеск.
На третьей или четвертой серии "Семнадцати мгновений весны" и отец
присоединился к нам, а потом и мама. Как потом сознался отец, он вышел к
нам в гостиную, чтобы приказать: "Борька, Ванька, убавьте звук!.." Да так,
только раскрыв рот, и присел в свободное кресло. Шла как раз одна из сцен,
где Мюллер смеялся своим особым смехом, вот этим "хе-хе-хе", одновременно и
очень вкрадчивым и очень отчетливым, а Штирлиц опять был "на грани
провала". Мама выглянула выяснить, куда отец девался - и тоже осталась. Так
что последующие серии, в следующие дни, мы смотрели все вместе, и родители
к началу серии прерывали работу, и мама ещё подгадывала так, чтобы как раз
к началу серии накрыть ужин не на кухне, как обычно, а в гостиной, на
журнальном столике перед телевизором.
Отец посмеивался и покачивал головой:
- Да, фильм... Вроде, в двухтысячный раз его смотришь - а оторваться
не можешь, и переживаешь, как впервые, хотя, вроде, каждую сцену способен
процитировать наизусть и мысленно воспроизвести с закрытыми глазами. А
когда он только вышел...
- Тогда, наверно, это вообще была сенсация, - заметила мама. Мама
помладше отца, поэтому не застала какие-то времена и какие-то события.
- Не то слово! - живо отозвался отец. - Я помню... - он примолк, следя
за очередным поворотом сюжета, после которого - на самом остром моменте -
серия оборвалась и зазвучала музыка концовки, и только после этого
продолжил. - Я помню, как жизнь вымирала все тринадцать вечеров, когда
фильм шел впервые. Это было... Да, это было в семьдесят третьем году, во
второй половине лета. То есть, мне так помнится, что во второй половине
лета - а может, это было в июне?.. - отец нахмурился. - У нас ещё вышла
собственная история, связанная с этим фильмом...
"У нас" - это, надо понимать, отец имел в виду себя и своих ближайших
друзей, Димку Батюшкова и Юрку Богатикова. Они все жили в одном из старых
заводских районов Москвы, приблизительно посередине между Крутицкой
набережной и Госпитальным Валом, и это отдельная история, как московский
мальчик, а потом московский студент Ленька Болдин, стал главой заповедника
Леонидом Семеновичем Болдиным, почти коренным жителем наших северных мест,
и не здесь эту историю рассказывать. Главное - с ним и его друзьями вечно
случалось что-то чудесное, невероятное, раза два им пришлось распутывать
такие детективные истории, что просто ахнешь - я записал эти истории, и они
вышли книжками под названиями "Нож великого летчика" и "Чеки серии 'Д'" - и
мы с Ванькой обожали повести отца о его детстве.
- А что там было? - сразу пристали мы. - Опять передряга, в которую
попали "Три Ботфорта"?
Поскольку фамилии всех трех друзей начинались на букву "Б", они долго
думали, как бы это обыграть, и, в конце концов, назвали себя "Три
Ботфорта", чуть не весь словарь на букву "Б" пролистав в поисках самого
красивого слова.