"Алексей Биргер. Тайна машины Штирлица ("Седой и 'Три ботфорта'" #3)" - читать интересную книгу автора

Спокойней, товарищ, спокойней,
Тебе ещё не выбирать,
Еще не затеяны войны,
В которых тебе умирать...

Потом-то затеяли войну, в которой Седой умер - но, я уже упоминал, мне
это кажется фикцией. Нельзя затеять войну, в которой погибнет такой
человек, как ни старайся.
И поэтому ребята отправлялись в дальние странствия, к самому
Крутицкому Теремку, который только недавно расселили. Крутицким Теремком
называлось бывшее патриаршье подворье на самом берегу Москвы-реки,
маленькая крепость-монастырь с высокими стенами и зданиями, выстроенными в
таком кружевном стиле, что кирпич казался невесомым. После революции там
сделали коммуналки, по комнатке на семью, без центрального отопления -
топить приходилось дровами - и без водопровода, с колонкой во дворе, с
которой зимой нужно было сшибать лед, прежде чем начать её качать. Еду
готовили на керосинках, на них же грели воду, и мылись в тазиках. И вот что
интересно: ребята, жившие в этих комнатках-кельях, жаднее других глотали
Вальтера Скотта и Джека Лондона, и мечта о дальних походах пылала в их
глазах ярче. К началу семидесятых Крутицкий Теремок - или Крутицкое
подворье, если хотите - совсем приходил в упадок: когда всех выселили, то
хотели начать реставрацию и сделать музей или просто
"достопримечательность" для иностранных туристов, но что-то не сложилось, и
уже кирпич осыпался, окна и двери были выбиты, сквозь ступени лестниц
пробивалась трава, а на изогнутых крышах и на переходах между зданиями и
стенами проглядывали молоденькие топольки. Тополь, он ведь всюду зацепится.
Зато мальчишкам было раздолье! Кто скажет, что Крутицкий Теремок - это
не шотландский замок, в котором отсиживался Алан Брек Стюарт, или не
бастион, в котором держали оборону Д'Артаньян и три мушкетера, или не
гладиаторская арена, на которой бьется фантастический Спартак-Кирк Дуглас,
кумир мальчишек тех лет? На этом дворе воображаемый противник (злодеем
никто не хотел быть) с трудом поднимал голову и спрашивал: "Стрела...
черная?" И слышал в ответ: "Да, черная".
И вот в этот мир пришел новый герой - Штирлиц - и оказался совпадающим
с этим миром до вдоха и выдоха, до кончика мизинца. Он тоже был из не
умирающих, какая бы война ни была затеяна. Тем летом тринадцать вечеров
подряд Москва вымирала - и не только Москва, но и другие города страны.
Трое друзей - Ленька Болдин, Юрка Богатиков и Димка Батюшков -
смотрели все серии каждый у себя дома, а по утрам собирались и обсуждали
увиденное накануне. Так уж получилось, что все трое на тот момент оказались
в Москве, несмотря на летние каникулы. У всех возникла, так сказать,
пересменка. У Леньки Болдина - между возвращением из Литвы, где, как
всегда, он отдыхал вместе с родителями (его родители - то есть, мои дедушка
с бабушкой - всегда уезжали отдыхать в Литву, подгадывая совместный отпуск
на первую половину лета), и отъездом на дачу вместе с бабушкой, папиной
мамой. У Юрки - между, наоборот, отдыхом на даче и отъездом в Крым, а у
Димки - между одним пионерлагерем и другим. В Москве каждый из них должен
был провести дней четыре-пять, не больше, но уже после первых двух серий
все взбунтовались: не уеду, мол, пока не догляжу до конца! Наверно, в
обычных, нормальных, так сказать, условиях, этот бунт подавили бы, как