"Алексей Биргер. Нож великого летчика ("Седой и 'Три ботфорта'" #1)" - читать интересную книгу автора

Мы отправились в путь, и я рассказал им, что произошло. Друзья были
потрясены не меньше меня.
- Вот это да! - сказал Юрка. - Надо спросить у старушек, кому они в
последнее время показывали нож... кроме тебя, разумеется. Надеюсь, они не
вздумают подозревать тебя?
- Меня? - я почувствовал, как густо краснею. - С чего вдруг, спятил?
- А ведь верно! - подхватил Димка. - Смотри, что получается. Только ты
побывал у них, и отпал от этого ножика, как их фокстерьер - фьюить! - и
исчезает! И кто-то ножик этот требует в обмен на него! И, к тому же, этого
Гиза тебе было бы своровать легче, чем кому бы то ни было - ведь ему
объяснили, что ты свой, что тебе можно доверять, и на поводке ты его уже
водил!
- Но ведь легко доказать, что это не я! - заспорил я. - Я ведь весь
вечер был с вами!
- А кто докажет, что ты не взял нас в сообщники? - хитро усмехнулся
Юрка. - Ведь из дому мы выходили, и никто не докажет, что мы не сбегали
украсть фокстерьера и не заперли его где-то на ночь!
- Седой и Бурят докажут! - завелся я. Мне была жутко неприятна одна
мысль, что старушки могут хоть чуть-чуть меня заподозрить в причастности к
этому делу. Мы встретились с ними через пять минут после выхода из дому, а
после того, как мы с ними расстались, у нас бы не хватило времени сгонять
на Госпитальный Вал и вовремя вернуться по домам! И, кроме того, - я искал
и находил все новые доводы, - им звонил взрослый мужик, и, кроме того, этот
же мужик явно пытался сманить Гиза ещё утром, когда я ему помешал! Стал бы
я ему мешать, если бы был с ним в сговоре?
Я, наверно, был весь красный от негодования и от противного ощущения,
что для многих подозрения против меня могут показаться совсем не
беспочвенными. Еще этого мне не хватало!
Друзья, увидев, как я раскипятился и расстроился, перестали меня
донимать.
- Ну, ладно... - примирительно буркнул Юрка. - Я только хотел сказать,
что эти тетки, видно, и впрямь очень хорошие женщины, раз нисколечки не
стали тебя подозревать и даже позвали на помощь!
- А ещё это значит, - твердо заявил Димка, - что мы должны из кожи вон
вылезти, чтобы вернуть им фокстерьера и при этом спасти ножик! Чтобы у них
потом и тени сомнения не было, что Ленька - да и все мы! - не те парни,
которые могут подложить подлянку!
С этим никто спорить не собирался, и мы ещё прибавили ходу, чтобы
дойти побыстрее. Все-таки, идти нам было где-то с полчаса. Можно было бы,
конечно, доехать на трамвае, но трамвай уходил немного вбок от того места,
которое нам было нужно, да ещё до остановки идти, в другую сторону, да ещё
его ждать... Мы-то рванули напрямую, через знакомые нам проходные дворы и
переулки.
В общем, через двадцать пять минут, побив все мыслимые и немыслимые
рекорды скорости, мы звонили в дверь квартиры Мадлены Людвиговны. Дверь нам
открыла Шарлота Евгеньевна. Глаза у неё были красные и заплаканные.
- Заходите, мальчики, - сказала она. - Мадлена лежит у себя. Она...
Словом, может, вы что-нибудь придумаете.
- Шарлота! - донесся из спальни слабый голос Мадлены Людвиговны. -
Шарлота! Пожалуйста, подойди!