"Алексей Биргер. Нож великого летчика ("Седой и 'Три ботфорта'" #1)" - читать интересную книгу автора

покажу его вам, когда йод подсохнет...
Так она рассказывала, перескакивая с одного на другое, а я, улучив
момент, спросил:
- Кстати, а как фамилия того генерала, у которого вы воспитывали сына?
- Клементьев, - ответила она. - А что?
- Да ничего, - ответил я. - просто интересно.
В общем, наши боевые раны обработали, ещё раз угостили нас чаем, и мы
отправились домой. Мы немного спешили - ведь было уже около половины
девятого.
- Только теперь не отпускайте Гиза с поводка, - предупредил я, уходя.
- А то мало ли что. Вряд ли этот тип рискнет ещё раз его похитить, и вряд
ли Гиз теперь за ним пойдет, но береженого Бог бережет, сами знаете...
- Уж мы за этим проследим! - сказала Шарлота Евгеньевна, опережая
Мадлену Людвиговну.
- Ребята, этот нож мы должны вернуть хоть кровь из носу! - сказал
Димка, когда мы вышли во двор. - Есть у меня одна догадка...
- У меня тоже есть одна догадка, - сказал я. - Знаете, с кем мы
столкнулись?
- Ну? - спросили мои друзья.
- С внуком того самого генерала Клементьева!
- Да брось ты! - ошалело проговорил Юрка, а Димка выразился намного
резче:
- Слушай, тебя не пора по-пырому в Кащенку отвезти?
- Да нет, ребят, я не сбрендил! - стал с жаром доказывать я. - Вы
послушайте!.. Этот тип, которого мы видели - ему ведь не так много лет,
просто он уже, как говорится, в расход выходит. А так, не удивлюсь, если
ему всего шестнадцать-семнадцать, при том, что выглядит он на тридцать.
Дальше. Внук генерала был последним - до меня, в смысле - кому Мадлена
Людвиговна показывала нож и рассказывала о его ценности. Она говорила о
нем, как о маленьком мальчике, он и остался для неё маленьким мальчиком, но
ведь это было семь лет назад! Мы сами не сообразили, что за семь лет
мальчик должен вырасти! Допустим ему тогда было лет девять-десять... ну,
может, одиннадцать. Сколько получается ему сейчас?
- От шестнадцати до восемнадцати, - пробормотал Димка, а Юрка молча
кивнул.
- Пошли дальше. Мадлена Людвиговна упомянула, что мальчик глядел
букой, такой был угрюмый бутуз. Похоже по характеру на типа, с которым мы
столкнулись? Но и это не главное! А главное вот что. Ограда могилы этого
восемнадцатилетнего парня, которого друзья поминали водкой, и скамья
участка Смирновых, выкрашены точно такой же краской - и, судя по всему, в
одно и то же время! Очень похоже на то, что друзья этого парня его поминали
и красили ограду, а тут Смирновы были на кладбище и попросили их: вы, мол,
лавочку у нас не покрасите, если краска останется, а мы вам доплатим? Те
согласились, и мазанули лавочку, и этот тип запомнил, что лавочка участка
Смирновых - это очень укромное место! То есть, получается, опять-таки, он
из тех, кому семнадцать-восемнадцать лет - иначе бы что ему делать в
компании друзей этого помершего парня?
- Кстати, как зовут этого помершего парня, ты не запомнил? - спросил
Юрка.
- Запомнил, - сказал я. - Савраскин Макар Анатольевич. А что?