"Алексей Биргер. Нож великого летчика ("Седой и 'Три ботфорта'" #1)" - читать интересную книгу автора

- Но ведь это неправда! - вырвалось у меня.
- И потом, если бы его ударили этим ножом, то на ноже остались бы
следы крови! - не выдержал Димка.
Майор расхохотался.
- Ребята, вас застукали у реки, где вы отмывались! Вы бы любую кровь
успели смыть, разве нет?
- Но ведь ещё есть всякие экспертизы, - сказал Юрка. - Ну, когда
эксперт говорит, что удар был нанесен ножом такой-то ширины, а этот нож
другой ширины, поэтому это не тот нож, которым ударили...
Майор прищурился на него.
- Начитанный очень, да? Или фильмов насмотревшийся?
Но при слове "экспертиза" Пучеглазый вдруг беспокойно заерзал -
впервые за все время - а Седой вдруг сказал:
- Можно? Если вы хоть сколько то верите, что я не преступник, то
позвольте лишь несколько слов сказать.
- Ну? - майор напрягся.
- А вы позвоните, позвоните - по телефону, который этот, - быстрый
кивок Седого в сторону Пучеглазого, - диктует. И скажите, что он попался на
валютных операциях и на связях с иностранцами.
Майор, только-только присевший за свой стол после всех хождений вокруг
нас, опять привстал с места.
- Ты?.. Что?..
- А вы на него поглядите, - кивнул Седой.
Пучеглазый, и правда, как-то резко сник. Вроде, пытался он что-то
промолвить, но язык присох у него в горле.
Но здесь мне вам надо объяснить, что такое в советское время означали
"валютные операции". В то время любое общение с иностранной валютой
каралось самым строжайшим образом, вплоть до расстрела. Если у человека
находили любую иностранную банкноту на руках - это уже тянуло на пять лет
как минимум. Вам странно это слышать - вам, которым я привез из Лондона по
фунту в монетке, как сувенир? И который - я, ваш папа, чувствующий себя
прежним двенадцатилетним мальчиком, и мне странно представить, что мне
когда-то будет сорок пять и у меня самого будут сыновья - испытал ужас, не
сравнимый ни с чем, едва услышав про "связи с иностранцами". Да, и еще,
надо объяснить, в то время валютчиков, работавших напрямую с долларами,
или, там, с фунтами, или с марками, практически не существовало. Вместо
долларов, ходили чеки внешбанка - так называемые чеки серии "Д", на которые
советские граждане, поработавшие за границей, обязаны были обменивать все
свои деньги. Эти же чеки принимались и в "валютных" магазинах - в
"Березках", которые сейчас повывелись. А иметь "живые" доллары на руках -
это была уголовная статья. Преступление, которое никому не прощалось, даже
самым заслуженным работникам. Вам это странно слышать - ведь и со мной
многие посетители заповедника рассчитываются твердой валютой, и даже мы
обмениваем лишние деньги на доллары, в обменном пункте нашего маленького
городка, чтобы эти деньги инфляция не съела. Но такова была тогдашняя
жизнь, и впрямь отгороженная от всего остального мира "железным занавесом"
и колючими границами. И то, в чем Седой обвинил Пучеглазого, тянуло почти
на расстрельную статью.
- И ты можешь это доказать? - резко спросил майор.
- А вы на него поглядите, - сказал Седой. - Какие там ещё