"Алексей Биргер. Нож великого летчика ("Седой и 'Три ботфорта'" #1)" - читать интересную книгу автора

вернуться и которую мне так и не довелось больше увидеть. А он говорил, что
это я подарила ему кусочек света - что я для него живой пример, как можно
сохранять и внешнее и внутреннее изящество в немыслимых условиях, в
немыслимой стране, нося в своем сердце боль и тоску по далекой родине. Мне
до сих пор приятно вспоминать эти слова, хотя я тогда так к этому не
относилась. Я просто жила, хотя многое в этой изменившейся стране казалось
мне совершенно непонятным, я просто не постигала и не воспринимала
окружающую действительность. Возможно, именно это и помогло мне уцелеть...
уцелеть такой, какой я хотела быть, несмотря на все трудности, все очереди
за хлебом и возникавших время от времени страшных людей, которые кричали
мне, что такие, как я - тунеядцы, которых надо сажать и расстреливать.
Просто удивительно, сколько было этих людей, которые хотели сажать и
расстреливать. Иногда им просто была нужна моя комната, как я понимала. Но
почему-то эти люди, в итоге, всегда исчезали, не причиняя мне вреда. А у
Сент-Экзюпери была встреча с французскими гувернантками, которые по разным
причинам не смогли выбраться из России и остались здесь жить. Он сам
организовал эту встречу, его очень интересовали подобные людские судьбы.
Потом он написал об этом очерк в газете, которая у меня хранится, очень
хороший очерк, настоящий рассказ. Но обо мне там нет ни слова. Он объяснял
мне это тем, что пишет о гувернантках более старшего поколения, которым это
не повредит, а мне это может повредить - в смысле, упоминание обо мне в
западной прессе. Но мы потом несколько раз гуляли с ним отдельно, вдвоем, и
говорили, говорили, говорили... Точнее, я, наверно, просто щебетала, ведь я
ещё была молода. А он мне говорил такие чудесные вещи. Он говорил мне, что
я похожа на розу, которая считает, будто может защититься от всего мира,
раз у неё есть четыре шипа, и что благодаря таким розам, выживающим
несмотря на морозы и одиночество, и держится наш свет...
- Так роза из "Маленького принца" - это вы?! - не выдержал Юрка.
Мадлена Людвиговна опять рассмеялась - немножко грустно, надо сказать.
- Да, я немножко узнала себя, когда прочла "Маленького принца". Он
прислал мне первое издание книги, вышедшее в сорок третьем или сорок
четвертом году. Тогда можно было не бояться, что подведешь того, кому
посылаешь книгу, ведь французы считались нашими союзниками в борьбе с
нацизмом. И все равно, книга нашла меня просто чудом, ведь я была в
эвакуации. Ну вот, я её прочла... Да, наверно, роза - это сколько-то я. Ну,
может, и не только я. Скажем, почему у его розы "четыре жалких шипа"?
Насколько себя помню и понимаю, мои шипы были совсем не жалкими! И, все
равно, это было безумно приятно, и тронуло меня до слез. Так что, если
можете узнать во мне прежнюю розу - то вот она перед вами!
- И это было вашей тайной! - воскликнул я.
- Да, - кивнула она, - можно, наверно, считать это моей тайной.
- А ведь миллионы читателей во всем мире дорого бы отдали, чтобы
узнать, кто был розой! - вставил Димка.
- Нет, пусть уж лучше они никогда не узнают, - возразила Мадлена
Людвиговна. - Мне совсем не надо лишней суеты. Пусть это останется тайной.
Такие тайны - самые чудесные на свете. И, главное, они безобидные.
- Скажите, а вы никогда не думали, что нож может быть не просто ножом?
- спросил Седой.
- Что вы имеете в виду? - удивилась Мадлена Людвиговна. А Шарлота
Евгеньевна - больше молчавшая, как всегда - поглядела на него с вопросом.