"Алексей Биргер. Смерть воды и огня ("Богомол" #2)" - читать интересную книгу автора

атмосфера очищается, когда исчезает из неё нечто гнетущее и стискивающее
грудь. Присутствующие недоверчиво переглядывались между собой - откуда
вдруг взялось это удивительное чувство легкости, почти освобождения от
земных пут?
Акличаг стал вращаться все медленней и медленней. Полностью покоренная
публика ловила каждое его движение, затаив дыхание. Экстрасенс, оторвав
ладони от подлокотников, разглядывал их с недоумением, даже с испугом.
Видимо, его потрясла их непривычная сухость, и теперь он гадал, не без
страха, вернется к нему то, что он считал своим даром.
Акличаг остановился. Выждав несколько секунд - не ради аплодисментов,
которые были бы здесь неуместны, а ради того, чтобы глаза зрителей привыкли
к состоянию полного покоя, в которое вернулась его фигура - он повернулся и
исчез в своем закутке. Тут только все задвигались, заговорили негромко,
кто-то прокашлялся, кто-то обратился к Студневу с вопросом. Но Студнев,
отмахнувшись - мол, все вопросы на потом - заспешил в закуток Акличага.
Акличаг неспешно переодевался в костюм европейского покроя, складывая
всю шаманскую амуницию в большую наплечную сумку. Шаманский грим с лица он
уже стер.
- Этот человек... он и правда имеет дело с водой, - сообщил Студнев. -
Экстрасенс. Нечто вроде заговоров на воду, с которой он на "ты". Но я
видел, как здорово вы его победили.
- Не я его победил, - возразил Акличаг, - а та природа, которую он
пытается исказить. И он не на "ты" с водой. Точнее, он "тыкает" ей, как
рабовладелец рабыне, но "ты" с её стороны не признает. Когда человек на
"ты" с любой стихией, то все равно, к какой стихии он больше принадлежит -
он все равно будет нашим союзником. А вот когда он начинает подчинять себе
стихию, он начинает сеять зло, потому что искривляет естественные пути
вещей. Он силен, но я все-таки сумел помочь стихии воды избавиться от
рабства.
Когда надо, Акличаг мог говорить по-русски очень правильно, и даже
образно. Правда, сейчас он вставил в речь несколько слов своего языка -
которые Студнев понял, так что и не имеет смысла приводить речь Акличага
дословно.
- Но почему он сеял зло? - спросил Студнев. - Он ведь вылечивал
людей...
- Им бы потом становилось ещё хуже, - в голосе шамана промелькнуло
нечто от того тона, которым взрослый отвечает на слишком глупый вопрос
ребенка - мол, это тот случай, когда ребенок мог бы и сам додуматься, а не
морочить голову... И Студнев только после паузы возобновил разговор.
- Но все равно вам было тяжело, - сказал Студнев. - Я имею в виду, это
был сильный человек, и победа далась вам нелегко.
- Тяжело, - согласился Акличаг. - Но это хорошо.
- Почему? - удивился его верный оруженосец.
- Потому что предвидение тяжелой борьбы заставило меня
сконцентрировать все свои силы, и они сейчас при мне. В жизни ничего не
бывает зря. Возможно, на улице нас будет ждать опасность намного большая,
чем этот человек воды - и тогда моя готовность поможет нам преодолеть эту
опасность.
- Опасность? Какая? О чем вы говорите?
- Я не знаю, какая. Но я знаю, что только тогда, когда нужно, тебя