"Владимир Билль-Белоцерковский. Пощечина" - читать интересную книгу автора

Вместо ответа Джек вынул из кармана пиджака письмо. Неизвестное лицо
предлагало Джеку Моррисону тридцать тысяч долларов отступного, если он даст
себя нокаутировать в двенадцатом раунде. Десять тысяч авансом, остальные
потом.
- Что ты думаешь об этом? - машинально спросил Боб.
Джек неторопливо изорвал письмо на клочки.
- Экстра! Экстра! Экстра! До. матча осталось две недели. Последние
сведения о пробежках боксеров. Экстра! Экстра! Чемпион мира за завтраком
съел две курицы.
- Экстра! Экстра! Джек проглотил два десятка яиц!
Громко крича и размахивая свежеотпечатанными листами, газетчики бешено
носились по улицам. Страсти разгорались. Печать делала все, чтобы разжечь
эти страсти. Пивные были полны народу. Среди шума и гама в густом дыму
папирос и трубок орудовали юркие люди - с фальшивой страстностью, развязными
манерами, быстрым говором и жульническими глазами. Это - "политики", платные
агитаторы реакционных партий на выборах.
Сейчас они явно работали на Ку-клукс-клан.
Хозяевам пивных выпали прибыльные дни. Поддакивая "политикам",
заискивая перед посетителями, они колотили себя в грудь при упоминании о
доблестях белой расы, однако не забывали быстро наполнять стаканы, брать
деньги, давать сдачу, следить за расторопностью слуг. Большинство за
чемпиона - все говорит в его пользу: и вес, и опыт, и таран. Ставки пари
увеличивались.

Завтра бой. К месту схватки, обгоняя друг друга, мчатся дорогие
автомобили и мотоциклеты, спешат специальные поезда. Выпускаются один за
другим экстренные листки. Печать в истерике. Тротуары усыпаны прочитанными
листками. Ветер поднимает их, и они, словно огромные белые хлопья, кружатся
в воздухе. Глухо, совсем глухо в этом шуме воскресного дня в церкви
прозвучал одинокий выстрел. Скромная пожилая учительница стреляла в
мультмиллионера. Стреляла в его собственной церкви, во время богослужения.
От волнения она промахнулась. Христолюбивый магнат был главным владельцем
тех шахт, где расстреляны были семьи шахтеров.

Через два часа схватка на ринге. Джеку необходим покой. Последняя ночь
была бессонной. Ему мешал спать какой-то паршивенький джаз в соседнем доме.
Джек лежит на кровати. Возле него на стуле валяются газеты. Он пытается
уснуть, но в голове его бродят тяжелые мысли. Он гонит эти мысли, но они
возвращаются снова. Но не встреча с могучим противником тревожит его. Он не
боится Бернса. Его бесит несправедливость. Да! Он, Джек Моррисон,
цветнокожий. Но разве он в этом виноват? Или, может, виноваты его родители,
которые тоже родились цветнокожими? Но ведь их не спрашивали, какой цвет
кожи им больше нравится? Не зная его, эти белые господа насмехаются над ним,
рисуют подлые карикатуры. Вот он изображен: черный, огромный... Одна рука в
боксерской перчатке касается земли, другой он почесывает подмышкой. Огромный
рот, отвратительные толстые губы, лошадиные зубы. И рядом с ним Джимми
Берне, могучий джентльмен в смокинге и с хлыстом в руке. Создается
впечатление, будто на ринге встретятся не два чемпиона, а черный зверюга и
белый укротитель. В этой газете открыто выражается сожаленье по поводу
встречи белого человека с представителем "низшей" расы.