"Владимир Билль-Белоцерковский. Дикий рейс " - читать интересную книгу автора

предварительно убрал от себя подальше нож, чтобы сгоряча не прибегнуть к
нему. Драка будет без перчаток и не по-джентльменски, а как придется.
Послышались шаги... Он! Дыхание у меня участилось. Спокойно! Я
приготовился. Закрыл глаза и притворился спящим. До боли стиснув челюсти,
сдерживая дыхание, я весь напружинился.
Вот он вошел, подходит ближе... ближе Сквозь ресницы вижу
невыносимо-отвратительную усмешку. Вот он занес свою здоровенную лапу, чтобы
грубо разбудить меня Я открыл глаза и глянул на него в упор, Боцман
отшатнулся. Его рука повисла в воздухе. Он стоял, идиотски выпучив глаза, а
я, не сводя с него глаз, подымался на койке, торопливо застегиваясь. И вдруг
с глухим криком всем своим телом обрушился прямо ему на голову.
Боцман грохнулся на пол, как подкошенный, и не успел он притти в себя,
как я уже сидел на его спине, мертвой хваткой сдавив его горло. Боцман,
извиваясь, хрипел и ворочался подо мной. В таком положении он никак не мог
воспользоваться боксом. Он повернулся на спину раз, другой и придавил меня
своим телом. Напрасно... Я крепко держал его за горло. Тогда в отчаянии он
поднялся на ноги и, как безумный, заметался по кубрику. Он пытался стряхнуть
меня со спины, разорвать петлю моих рук. Тщетно.
Он бросился к стене и с силой ударился о нее моей спиной. От удара в
посудном шкафу треснули дверцы, посыпалась посуда. Удар о железную стойку
пришелся по позвонку. Зверея от боли, я впился зубами в его шею.
Руки мои против воли разжались сами собой, и я сползаю, сползаю. Он
хотел воспользоваться этим и повторить свой удар о стойку, но промахнулся, и
мы оба упали. Голова моя ударяется о железный пол. Меркнет свет. Боцман
подымается на ноги. В моем помутившемся сознании вспыхнула мысль: неужели
нокаут?! Нет! Нет! И, подброшенный какой-то внутренней конвульсией, я
вскакиваю на ноги, стремительно бросаюсь на врага...
О, чорт! С разбега натыкаюсь на встречный удар. Он пришелся прямо по
носу. Кажется, будто треснул череп. Мутная волна подкатывает к горлу. Сломан
нос... Я урод... Нет! Еще не все кончено.
Прикрыв лицо рукой, изогнувшись, я снова бросаюсь вперед и снова
встречный удар, Но я пригнулся и удар пришелся мимо. Теперь я приблизился
вплотную к боцману, вцепился и, подпрыгнув, изо всех сил нанес ему удар
головой в лицо. Раз! Другой! Боцман покачнулся, тяжело задышал.
Он пытался оторвать меня, но я повис на, нем, как бульдог. Ему удается
одной рукой обхватить мою шею. Другой он глушит кулаком снизу по лицу, по
носу... Я слышу удары, но не чувствую их... Не в силах вырваться, я пускаю в
ход свои крепкие зубы. Боцман взвыл и выпустил мою голову. Молниеносно
обхватив его прямым поясом, я с размаху швыряю его на горящую печь. Я слышу
его панический вой...
С шумом вбегают люди и видят: в дыму, и копоти два окровавленных
человека, воя и рыча, катаются по железному полу.

Я лежу на койке, не могу двинуть ни рукой, ни ногой. Они крепко
связаны. Хочу поднять голову и тоже не могу...
- Эй, кто здесь! - зову я и не узнаю своего голоса: глухой, тяжелый,
сиплый. С нижней койки кто-то встает.
- Что такое?
- Развяжи.
- Не велено, - говорит матрос-швед. Он как будто смущен.