"Дмитрий Биленкин. Космический бог" - читать интересную книгу автора

Земле почему-то не раз уже придирался к нему за эту невинную слабость. Так
что поймите, речь идет не об одной вашей жизни, а о двух. И даже кое о чем
большем, чем жизнь. Такое условие вас устраивает?
У Полынова перехватило дыхание. Гюисманс самодовольно улыбался. Полынов
отчаянным усилием подавил желание сдавить эту тонкую жилистую шею.
- Требуется нашатырный спирт? - промурлыкал Гюисманс.
"Отвести взгляд, иначе не выдержу. Звезды. Тысячи родных и близких
звезд, вечная природа - какую гадость ты рождаешь! Расслабиться. Побольше
отчаяния. Пусть думает, что раздавил меня".
- Хорошо... Я принимаю... я вынужден...
- Согласны быть у нас врачом? - быстро спросил Гюисманс.
- Да.
- А может, и от убеждений заодно отречетесь, а? Ну, ну, я пошутил. -
Гюисманс замахал руками, поняв по выражению лица Полынова, что переиграл.
- Все и так славно устроилось. Коньячку по такому случаю, как?
- Нет.
- Тогда партию в шахматы, как встарь?
- Согласен.
- Отлично!
Гюисманс щелкнул пальцами. Охранник исчез. Гюисманс отодвинулся от
Полынова, положил руку в карман, напрягся.
- Зря, - сказал Полынов. - Не буду я вас душить, если вы сдержите
слово.
- Мое слово - закон, и не мне вас бояться, - надменно сказал Гюисманс,
но руки из кармана не вынул.
Принесли шахматы, и они сели играть. Полынов рассеянно двигал фигуры,
зевнул ферзя и проиграл, что еще больше улучшило настроение Гюисманса.
- Да, кстати, - сказал он напоследок. - Видите?
Он извлек из кармана маленькую коробочку и потряс ею.
- Вы догадываетесь - это магнитофон. После соответствующего
препарирования наш разговор попадет в общую катушку информации.
Единственную, которую сможет получить человечество в случае нашей неудачи.
Если вы помните, некоторые места нашего разговора просто великолепны.
Например: "Согласны быть у нас врачом?" - "Да". - "Тогда партию в шахматы,
как встарь?" - "Согласен". Я с вами совершенно откровенен и прошу вас о
том же.
Когда Полынов вернулся в каюту, Крис бросилась к нему, подпрыгнув,
повисла на шее, плача и бормоча:
- Цел, цел...
"А поймет ли она мой поступок?" - со страхом спросил он себя, уклоняясь
от шквала обрушившейся на него радости.



4. БАЗА ПИРАТОВ

Он рассказал все без утайки, умолчав лишь о Большеголовом и о ее
собственном незримом участии в торге. Она слушала, сдвинув брови, уперев
свой маленький упрямый подбородок на сцепленные пальцы, и он ничего не мог
прочесть в ее взгляде - ни укора, ни одобрения. Одно лишь доверчивое