"Дмитрий Биленкин. Космический бог" - читать интересную книгу автора

энергии, отчаянию, ненависти. О, пойдут они тем охотней, что их прогресс -
всякую там медицину, производство тряпок, телевизоров, автомобилей - мы не
тронем. Мы организаторы и вдохновители, только и всего. Мы объединяем
желания простых людей, указываем им врага, снимаем с них ответственность.
Как великолепно они будут крушить все на своем пути!
Гюисманс перевел дыхание.
- Итак, прогресс остановлен, инакомыслящие скованы. Это не тактика, это
стратегия. Консерватизм - какое великое слово! В прошлом веке люди без
страха смотрели на небо. Это прогресс заселил их бомбардировщиками и
ракетами! Раньше люди не дрожали за судьбу человечества, их не мучили
кошмары радиоактивных пустынь. Это прогресс ужаснул человечество! Поэтому
да здравствует консерватизм! Будем пожинать те плоды, что есть, и не
тянуться к новым, ибо недаром сказано в библии, "во много знаний и много
горя".
Социализм? Это слово стало привлекательным, потому что за ним чудится
какой-то выход из тупика, потому что каждый вкладывает в него свою мечту о
будущем. Мы используем его. Ведь слово - это обертка, в него можно
завернуть что угодно.
Полынов теперь не прерывал Гюисманса. Он внимательно слушал, надеясь,
что тот, завороженный собственной речью, скажет что-нибудь лишнее. К тому,
похоже, шло. Щеки Гюисманса пошли красными пятнами, ноздри раздувались, в
глазах металось еле сдерживаемое исступление.
Но внезапно Гюисманс взял себя в руки. Он молча посмотрел на Полынова,
потянул со стола коробочку, повертел ее, открыл и бросил в рот конфету.
- Любопытная философия, правда, не новая, - сказал Полынов, видя, что
Гюисманс успокаивается. - Но я не вижу тут позитивной программы. Сжечь,
сломать, остановить... Где же благо?
Гюисманс жевал конфету. Удовлетворенно кивнул.
- Ваш вопрос доказывает, что полет мысли гения недоступен обычному
человеку. Чего хотят простые люди? Спокойствия. Хлеба. Безопасности. Веры
во что-нибудь. Перспективы. Вот наша позитивная программа.
- Вера в бога?
- Да. Но в бога современного, космического. Вы верно выделили главное.
Вера - вот цемент нашей программы. Чем больше изучаешь человека, тем лучше
видишь, что вера для него все равно, что дыхание. Не так уж важно во что:
отрицание веры тоже становится верой. Религия была отличной штукой, но она
устарела. Любой дурак сейчас может сказать: "бога нет" - вот чем она
плоха. А у нас бог будет, реальный, зримый, творящий хлеб, спокойствие,
безопасность, перспективу.
- Уж не вы ли?
- О нет! Конечно, пример Гитлера и ему подобных показывает, что
человеку занять место бога в наш просвещенный век не так уж трудно. Но у
такого бога есть наряду с достоинством серьезные недостатки. Во-первых, у
него есть национальность, а это обстоятельство раздражает другие народы.
Во-вторых, он смертей, что и вовсе плохо. В-третьих, такой бог не нов, у
людей есть кое-какой опыт, и с этим надо считаться. Наш бог будет лишен
всех недостатков. Ибо это космический бог!
Уперев руки в стол, Гюисманс наклонился к Полынову.
- Вы не понимаете? Вижу, что нет. Это-то и замечательно. Я не ошибся.
На вас можно проверять реакцию того ничтожного меньшинства, которое по