"Дмитрий Биленкин. И все такое прочее... (Авт.сб. "Сила сильных")" - читать интересную книгу автора

Конечно, другому не навяжешь свою убежденность, что лишь знание и
понимание хода истории, то есть опыта всех проб, достижений и ошибок
человечества, способно остеречь от глупостей и наметить разумную тактику
на будущее. Но уж суд таких, как Родя...
- Да, да, битва при Саламине и все такое прочее, - будто соглашаясь,
сказал Таволгин. - А у тебя, - он быстрым взглядом окинул становище, -
антенны, железки и все такое прочее?
- Маракуем помаленьку, - снова усмехнулся Щадрин. - Надо же и НТР
кому-нибудь двигать. Я, видишь ли, радиофизик, но теперь меня перебросили
на биологию, поскольку это сейчас самое существенное звено. А ты небось в
своей области тоже доктор-профессор?
Настороженное внимание Таволгина не уловило в вопросе скрытой издевки.
Хотя подобная встреча с однокашником почти неизбежно таит в себе момент
ревнивого сопоставления успехов, а Родион был куда как честолюбив, сейчас,
приподнятый важностью своего дела, он, похоже, спрашивал даже с желанием
видеть Таволгина не слишком обделенным судьбой. "Толстый и тонкий!" -
пронеслось в уме и предрешило ответ.
- Да, - кивнул он небрежно. - Доктор, профессор, лауреат и все такое
прочее...
Ему тут же стало совестно за эту достойную вельможи или глупца
самотитулатуру, но у Родиона подпрыгнули брови.
- Скажи-и, кого я чуть не шуганул, как зайца! - протянул он и тут же
добавил поспешно: - А в академию ты избран?
- Нет, не удостоился.
- Ничего, старина, ничего. - Обретая добродушие, Щадрин приятельски
потрепал его по плечу. - Будем еще там, будем, наш класс широко шагает...
Решено: сейчас мы тут разместимся, потолкуем накоротке... Ни-ни-ни!
Никаких возражений, ты мой гость!
- Но у тебя дело, какие-то опыты, я, право...
- О, опыты! - Не переставая широко улыбаться, Родион доверительно
понизил голос: - Строго между нами: это... Впрочем, увидишь сам. Тоже
своего рода история!
- Вроде битвы при Саламине?
- А что? Нынче НТР на дворе. Извини, я тебя ненадолго покину, а то,
боюсь, мои мальчики что-нибудь напутают... Ты пока распаковывайся,
распаковывайся!
Родион шариком откатился к центру деловых событий, и его четкий,
уверенный голос сразу переключил работу на высшую скорость. Таволгин
остался со своими смутными мыслями наедине.
Он отошел к высокому обрыву, зачем-то постоял на юру, безотчетно
любуясь живым током воды. В голове был легкий сумбур, досада на
непредвиденные обстоятельства, умеряемая интересом к многозначительным
намекам Щадрина и к нему самому. Что бы значила вся их таинственная тут
деятельность?
Таволгин склонен был очень серьезно относиться к тому, что зреет в
тишине, ибо прекрасно понимал, что облик будущего часто определяют не
громкие для современников события, а как раз незаметные. Главы учебников
посвящены крестовым походам, неудачной попытке Запада овладеть торговыми
путями Востока. Но - какова ирония? - не громоносные битвы религий в
конечном счете изменили расстановку сил, а скорей уж "латинский парус",