"Дмитрий Биленкин. Пустая книга (Авт.сб. Лицо в толпе)" - читать интересную книгу автора

- Ты что?! - Я отпрянул.
- Все, это подарок. И ни-ка-ких благодарностей! Кому владеть книгой из
будущего, как не фантасту? По шее и хомут, ха-ха... Твое здоровье!
Слегка пошатываясь, он вышел за мной в переднюю, с сумрачной
мефистофельской улыбкой отомкнул замок.
- Что, кончилась твоя уютная и привычная жизнь, а? Так стоит ли тем же
одаривать человечество, ты подумай...
Не помню, как я дошел до дому.
Стрелка часов перевалила за полночь, и благоразумней всего было бы
завалиться спать, но я твердо знал, что эта ночь обернется бессонницей. Не
оставалось ничего другого, как заварить кофе и усесться перед пустой
книгой.
Так я и сделал. Но прежде пришлось запахнуть окно, потому что, несмотря
на летнюю теплынь, мне было зябко. Холодок притаился где-то внутри,
назойливый, как неотступная забота. С минуту я постоял у окна. Обычный
городской шум стих, лишь изредка с подвывом проносился запоздалый
троллейбус. "Странно, - подумал я, - почему его называют бесшумным
транспортом? Автобус тише".
Поймав себя на этом размышлении, я понял, что боюсь думать о главном. О
пустой, можно сказать, вызывающе пустой книге, чья обложка таинственно и
голубовато мерцала в свете настольной лампы. Теперь я все мог разглядеть
внимательно и вскоре убедился, что первое впечатление было обманчивым. Не
снежные горы чудились за голубоватым мерцанием материала иного века;
скрытый рисунок, если, конечно, то был рисунок, будил фантазию. В нем
угадывалась глубина смутных миров, многоликих форм, красок, может быть,
звуков, намек на их присутствие. Намек, не более, воображение могло чем
угодно наполнять это мерцание или глухо молчать. Тот, кто делал обложку,
менее всего стремился к однозначности.
Что ж, это отвечало духу книги. Подлинной книги, будь то замечательный
роман или научная монография, ибо природа тоже многозначна, каждый в ней
видит свое, и в этом прелесть гениального труда, - он не только объясняет
мир, но и увлекает его безбрежностью.
Так что же передо мной - игрушка, муляж, предмет глупого снобизма?
Решительно все восстало во мне против этой мысли. Нам очень хочется видеть
будущее прекрасным, очень, и тут легко впасть в ошибку. Но куда горшая
ошибка видеть даль в черном свете; тогда и настоящее погружается в
безысходный мрак. Я держал в руках технический шедевр конца двадцать
первого века, шедевр, понятно, с нашей точки зрения, потому что в своем
времени он скорей всего был самым расхожим заурядом. Говорило ли это о
чем-нибудь? Безусловно. Высокий интеллект и высокий вкус. Без первого
будущее обойтись никак не могло, иначе все грозные проблемы настоящего
остались бы неразрешенными и под их тяжестью рухнула бы сама цивилизация.
Но книга свидетельствовала еще и о вкусе.
Она не могла быть муляжом.
Но и книгой она не могла быть тоже. Только неразумное общество стало бы
вкладывать труд в такую бессмыслицу, как чистые страницы издания. Да и
прогнозы специалистов, которые предвещали книге скорый конец, не были
высосаны из пальца. Специалисты тоже читатели, им тоже грустно
расставаться с книгой, но выхода, судя по всему, они не видели.
Возможно, я бы не стал так мучительно ломать голову над загадкой, если