"Дмитрий Биленкин. Не бывает" - читать интересную книгу авторапропадает! Впрочем, он сделает все, что сможет. В конце концов, это его
научный долг. - Так вы, значит, в меня не верите, - послышалось сверху. - Вера - вненаучная категория. А я ученый. И потому знаю, что вы ирреальный плод моего, увы, переутомленного сознания. - Но я же существую! - жалобно воскликнул летающий человек. - У меня дети есть! - А я не говорю, что вы не существуете. Вы мнимо существуете. - Но я же летаю! - Вот именно. А человек сам по себе летать не может. Это было бы чудом. Люди, мало осведомленные в физике, склонны в этом вопросе к доверчивости, Но мы-то знаем, что в природе чудесам нет места. - Я где-то читал об этой... как ее... антигравитации! - Вред популярных публикаций в том, что они распространяют полузнания и склонны к сенсациям, - строго заметил профессор. - Антигравитация в такой форме опровергает... Вы даже представить не можете, что она опровергает. - Не могу, - сознался человек. - Я просто летаю. - Вот, вот! Всякое проявление необычного имеет строго научное объяснение. Поэтому ваш случай предельно ясен. Даже если бы антигравитация ничему не противоречила, то где источник энергии, который вас поднял? В вас самих? Смешно! - Может быть, я за обедом чего-нибудь не того съел или выпил... Теперь все химия, очень даже просто... Профессор раскрыл было рот, чтобы возразить, но тут его неприятно поразила одна простая мысль: он же беседует с самим собой! Арцинович с ненавистью посмотрел на летающего человека. Тот мотался над ним, как воздушный шарик. И все время греб лапками, точно хотел нырнуть. Ноги суматошно били воздух; на правой не было ботинка, из дырявого носка выглядывал палец. - Не могу спуститься, - в голосе была мука. - Как взлетел полчаса назад, так и плаваю... Вверх сильно тянет... Ботинок вот свалился... Вы бы мне помогли, а? Зацепили бы чем-нибудь, дотянули до сосенки... Профессор закрыл глаза. Исследователь обязан оставаться исследователем, все так. Но он, что ни говори, специалист другого профиля! "Сосчитаю до ста, а потом взгляну, - решил он. - Объект должен трансформироваться". - Значит, пропадать придется, - вздохнул над ним голос. - Хоть семье сообщите... Жене... В Малые Выселки... Голос стал удаляться. Ветер тронул лицо профессора. "Семьдесят девять, восемьдесят, восемьдесят один..." На "сто" он открыл глаза. Объект трансформировался. Исчез. Лишь высоко в небе темнела точка, то ли птица, то ли еще что. Потом и она растаяла. Пусто стало в бездонной синеве. В тот же вечер профессор пошел в поликлинику. Психиатр с видом человека, который все знает наперед, выслушал его, осмотрел, проверил рефлексы, буркнул: "У вас, физиков, все не как у людей..." Диагноз был, что нервы профессора сильно расстроены, но особой опасности нет. Месяц кряду профессор принимал лекарства и соблюдал режим. Галлюцинации его больше не посещали. |
|
|