"Дмитрий Биленкин. Принцип неопределенности" - читать интересную книгу автора

В мелькавшем свете луны он хорошо видел ее лицо, но так и не мог
сказать, красива ли она. Какое это имеет значение? Никакого. Как и ее
прошлое, как тот мирок, откуда он ее вырвал. Он даже знал, как она
воспримет будущее. Как сказку, рай, куда ее привел любимый. Она примет
этот мир с той же доверчивой непосредственностью и стойкостью, с какой она
приняла свою судьбу, но скорей всего будет нелегко убедить ее, что они
живы, а не вознеслись на небо. Почему все должно быть так, а не иначе, он
не знал, но был убежден, что все так и будет.
Усталость навалилась внезапно. Ни с того ни с сего Берг почувствовал,
что скользящие тени мешают идти, что они захлестывают ноги, как петли
силка. Он раза два споткнулся. Это испугало его. Изнеможение должно было
прийти после всех испытаний ночи, он держался только на нервном
напряжении, но неужели он свалится на полдороге?
Усилием воли ему удалось избавиться от ощущения захлестывающих петель.
Зато ноги стали как бы обособляться от тела, он их уже почти не
чувствовал. Зато стал оттягивать руки антигравитатор. Он весил уже не
килограммы, а тонны! Все, кроме ног, стало тяжелей: голова, руки, тело
девушки, когда оно к нему приваливалось, и это дало спутанным мыслям Берга
непредвиденный толчок, который заставил его похолодеть.
- Сколько ты весишь? - спросил он.
- Я? Я... я не понимаю...
- Извини... Это я так, ничего...
Конечно, она не знала, а скорей всего, и не понимала, о чем ее
спрашивают. Нелепо предполагать, что в тринадцатом веке девушки
взвешиваются на медицинских весах, и Берг устыдился своего вопроса. Свой
вес он знал точно, ее определил, когда, спускаясь со стены, брал на руки,
и тогда у него не было и тени сомнения, что мощности хроноскафа хватит на
двоих. "Без паники, - сказал себе Берг. - Только этого еще не хватало!"
- Сядем, - сказал он, хотя намеченное им время привала еще не
наступило.
Они сели, и по тому, как она медленно опускалась на разостланный плащ,
как неподвижно смотрели ее глаза, он понял, что вся ее выдержка была
напускной, что она безмерно устала, устала куда больше, чем он, и что она
скорей умрет, чем сознается в этом. Берг едва не застонал и внезапно
почувствовал долгожданный прилив сил, верней ярость, которая заменяла
силу.
- Идем, - сказал он, понимая, что долгий отдых будет только хуже, что в
одиночку никто из них не дойдет, а вместе они все-таки дойдут, потому что
каждый черпает силы в другом.
Они пошли, молча понимая друг друга, и ночь для них длилась бесконечно,
потому что они бесконечно напрягали свои силы. Но рассвет все-таки
наступил. Рассвет обещал солнце, и Берг ободрился, мелькнула даже мысль,
что когда-нибудь он будет вспоминать эту ночь как счастье.
Они поднялись на пригорок, где дуб ронял все так же плавно скользящие
листья. Берг отчего-то подумал, что дуб, пожалуй, может прожить все
разделяющие столетия, и пожелал ему уцелеть до тех времен, когда они снова
придут под его уже старческую крону.
Трава была серой от обильной росы. Оставалось уже немного до того
места, где находился замаскированный под глыбу валуна хроноскаф. Они дошли
до опушки, и Берг решил сделать последний привал. Она опустилась на землю,