"Дмитрий Александрович Биленкин. Земные приманки (Краткая хроника одного фантастического события)" - читать интересную книгу автора

наша цивилизация, в сущности, дневная цивилизация, и к <совам> она
немилостива. Все же Уолт стал тем, кем хотел быть - летчиком. Частые
ночные полеты, которые он, к удовольствию товарищей, с готовностью брал на
себя, оказались нечаянным подарком судьбы.
Полетным заданием был предусмотрен разворот на восток в районе
городов Карсон-Сити и Рино, после чего предстояла работа по подавлению
помехами наземной локационной станции. До этого момента у командира
корабля, равно как и у второго пилота, никаких особых дел не было.
Непохожесть Уолта делала его восприимчивым к посторонним мыслям.
Иногда, вот как сейчас, он остро чувствовал свое одиночество. Звук его
самолета вкрадывается в ночной сон тысяч людей там, внизу. Он их никогда
не увидит, как и они его. Взаимно они друг для друга вроде символов. Он
может только догадываться, как они живут, работают, любят, развлекаются,
глотают наркотики или шепчут нежные слова. Он сам по себе, они сами по
себе, меж ними расстояние, как между звездами в небе. Что же в таком
случае значит великое и прекрасное понятие - страна? Благодатная,
огромная, еще недавно, казалось, богом избранная, а сегодня неуверенная в
себе, в своих идеалах, путях и целях? К худшему это или к лучшему, что
страна потеряла веру в свою непогрешимость?
Уолт подумал об Экзюпери, книги которого знал наизусть. Часто Уолт
задавал себе вопрос, почему он не видит мир так же глубоко и полно, как
видел его этот парень? Оба они летчики. Оба мыслящие люди. И перед глазами
у них одно и то же. Впрочем, нет! Самолеты даже нельзя сравнить. А земля
двух разных времен? Интересно, что открылось бы Экзюпери с двенадцати
тысяч метров и на реактивной скорости?
Вглядываясь во мрак, Уолт пробовал это представить. Но ничего не было
в покровах ночи, кроме звезд в вышине и огоньков внизу.
<Всю землю обволакивала сеть манящих огней; каждый дом, обратясь
лицом к бескрайней ночи, зажигал свою звезду>.
Так писал Экзюпери. Еще он, мигая бортовыми огнями, слал людям внизу
привет. Кому сейчас в голову придет такое?
Уолту вдруг страстно захотелось сделать это.
<Сеть манящих огней...> Сеть ли? Скорей россыпи. Золотые россыпи
Калифорнии, самой богатой, технизированной, динамичной земли Америки.
И все же не россыпи. В них есть скрытая геометрия. Точки фонарей,
пунктиры, полуокружности; сложная, рыхлая, светоносная, вытянутая по оси
главных улиц структура. В предместьях больших городов - это уже скопления,
сияющие сростки структур. Точно колонии искрящихся организмов. Они
переливаются в мерцающем воздухе, пульсируют, живут, колышутся, как
морские ночесветки.
Даже не так. Полузабытый рисунок в учебнике. Нервная клетка. Аксон,
кажется? Та же вытянутая по осям, неправильная структура, те же
прихотливые сростки, только нет этого бегучего, искристого сияния.
Лучистый срез нервного соузлия - вот что такое город сверху...
А ведь этого нет у Экзюпери, внезапно сообразил Уолт. Нигде я об этом
не читал.
Он прикрыл глаза. Тесня друг друга, промелькнули пейзажи ночных
городов, над которыми он пролетал, которые видел. Все было так. Все было
именно так, никакой фантазии. Неужели это видит он один? Один в целом
мире?