"Дмитрий Биленкин. Праздник неба (Авт.сб. "Снега Олимпа")" - читать интересную книгу автора

трамвая, ни от беглых побочных мыслей, ни от жесткого неудобства скамейки,
только все это скользит вдали, не мешая.
Он сам не знал, сколько просидел так, а когда все схлынуло, ушло,
оставив в душе сладкую опустошенность, он глянул на часы: начало третьего!
Гордин расслабленно потянулся. Вскочил. Познабливало то ли от ночного
холодка, то ли еще от чего.
Мир показался ему удивительно новым. Все спали, видели сны и не знали,
что в эту минуту... С чувством превосходства Гордин оглядел темные,
зашторенные окна. Похлопал себя по карману, где лежал медвежонок.
Стеклянные физиономии окон смотрели надуто и подозрительно, как будто их
обязанностью было бдить, пока хозяева спят. Непонятно, отчего ночные окна
имеют такой вид; теперь Гордин вспомнил, что они всегда провожали его
таким взглядом, когда он поздно возвращался домой. Он весело хмыкнул:
погодите, я еще заставлю вас улыбаться! Вы будете отражать у меня то, что
я захочу; вы, угрюмые стекляшки, слышите?
Он быстро, казалось, летя, зашагал к дому и с презрением отвернулся от
зеленоватого огонька такси, когда оно вынырнуло из-за поворота и выжидающе
замедлило ход. Это была его ночь, он ни с кем не желал ею делиться. И хотя
он подозревал, что утром все найденное им покажется не таким, как сейчас,
совершенным, и многое придется трудно, без вдохновения передумывать, он
был убежден, что главное сделано, а все остальное лишь вопрос времени,
настойчивости и усилий.
"А ведь, похоже, я нашел средство от любви..." - подумал он мельком,
улыбнулся и прибавил шаг.


Дверь нехотя подалась и пропустила Гордина в кабинет, где над длинным
столом еще не осел густой папиросный дым недавнего совещания. Переходя из
кабинета в кабинет, Гордин успел повидать их столько, что все они слились
для него в один мучительный образ, центром которого был стол, либо
гладкий, как полированный лед, либо заваленный торосами всевозможных
бумаг.
Здесь стол был гладким. Поправив тяжелую папку в руке, Гордин
приблизился.
Седой хозяин кабинета, лицу которого тяжелые модные очки придавали вид
неприступности, что-то коротко и веско говорил в телефонную трубку. Кивком
головы он показал Гордину на кресло. Устало положил трубку на рычаг,
помассировал переносицу и лишь тогда взглянул на Гордина, будто
припоминая, кто это и зачем. Тотчас выражение его лица переключилось на
суховатое внимание.
- Здравствуйте. Что у вас?
Гордин уже знал, что таким вот беглым, на деле цепким взглядом с первой
же минуты оценивают его самого и что, как правило, от первого впечатления
зависит многое, потому что люди в таких кабинетах обычно умеют сразу
определить деловую суть человека. С их точки зрения, деловую, конечно.
Поэтому, не тратя лишних слов, ибо ничто так не раздражает занятого
собеседника, как пустые разглагольствования, он протянул заранее вынутую
из папки бумагу.
- Так, так... Заявка на осуществление искусственного полярного
сияния... Ходатайство поддержано Геофизическим комитетом, решение за