"Питер Бигл. Соната Единорога" - читать интересную книгу автора

- У мистера Папаса нет золота! За кого ты его принимаешь - за пирата?
Индиго повернулся к ней, и Джой отступила на шаг.
- Ни у кого больше нет золота, - сказала она. - Господи, про него
только в книжках пишут!
Но Джон Папас вскинул руку, приказывая Джой молчать, произнес:
- Подожди, девочка, - а потом обернулся к Индиго. - Ну? И сколько
золота?
К Индиго почти мгновенно вернулась его холодная самоуверенная улыбка.
- А сколько у вас есть?
Старый грек открыл рот и тут же закрыл обратно. Индиго же продолжал:
- Если золото и редкость, этот рог - еще большая редкость. Уж поверьте
мне.
Джон Папас долго молчал, глядя на подростка, потом кивнул и произнес:
- Подожди здесь.
С этими словами он развернулся и исчез в полумраке
мастерской. Джой услышала, как открылась и закрылась дверь крохотной
комнатушки, служившей Папасу канцелярией. Джой осталась наедине с Индиго.
Девочке сделалось неловко, как будто ей поручили занимать какого-нибудь
занудного родственника. Она уставилась в пространство, стараясь не
встречаться взглядом с тревожащими глазами Индиго. Через окно витрины Джой
открывался вид на скучную, разомлевшую от жары улицу. Мимо со скрежетом
проносились машины. Время от времени захваченные уличной толчеей случайные
прохожие проскакивали совсем рядом с витриной и тут же удалялись - словно
рыбки, кружащие по аквариуму. Но в отсвете мимолетной улыбки Индиго до
тошноты привычный заоконный мир начинал казаться таким же нереальным, как
тот мир, куда каждый день исчезали родители Джой. Джой искренне
обрадовалась, услышав, что Джон Папас возвращается.
- Золото! - произнес старый грек. - Ты хочешь золота, паренек? Ну так
Папас покажет тебе золото!
Под мышкой Папас держал деревянную шкатулку, длинную и почти плоскую.
Она напоминала этюдник, с какими ходят художники, - даже пятна краски
наличествовали. Когда Джон Папас поставил шкатулку на прилавок, Джой
услышала, как внутри что-то звякнуло, глухо и тяжело. От этого звука у Джой
запершило в горле. Казалось, что никакой замочной скважины в шкатулке нет,
но Джон Папас все же воткнул куда-то маленький ключик с двойной бородкой и
бесшумно повернул. Потом он откинул крышку, и Джой увидела, что шкатулка
наполовину заполнена старинными монетами, размером от десятицентовика до
серебряного доллара. На некоторых красовались какие-то изображения и
надписи, другие были стерты, как галька на берегу, но все эти монеты имели
тускло-желтый оттенок, тот же, что у латунных петелек шкатулки. Монеты были
совершенно сухими, но все же от них исходил едва уловимый запах сырости. Они
пахли землей.
- Драхмы, - сказал Джон Папас. - Гинеи, кроны, соверены, полуорлы. Тут
есть и дукаты, и дублоны - как в пиратских книжках! - Боже милостивый - даже
моидоры! Этого хватит за рог, даже с лишним.
Губы Папаса побелели и растянулись, обнажая зубы.
Поймав взгляд Джой, Папас хрипло пояснил:
- Это не мое, Джозефина Ривера. Досталось от отца. А тому - отчасти -
от его отца. Мы - греки. Это значит, что ты никогда не знаешь, когда
придется быстро убегать. Покупать паспорт, визу, подкупать капитана,