"Бхагаван Шри Раджниш. Не-ум - цветы вечности" - читать интересную книгу автора

В другой раз Къезан обитал в храме Секитэ в Кошу. Монах подошел к нему
и сказал: "Учитель, тебе известны китайские иероглифы?"
"Насколько подобает моему положению", - отозвался Кьезан.
Тогда монах обошел вокруг Къезана один раз против часовой стрелки и
спросил его: "Что это за иероглиф?"
Къезан нарисовал иероглиф числа десять. Тогда монах прошелся вокруг
него по часовой стрелке и спросил, что это был за иероглиф.
Кьезан изменил фигуру десять (которая выглядит как знак плюс) в
свастику.
Тогда монах нарисовал круг и, сделав вид, что держит его обеими руками,
спросил Кьезана: "Что это за иероглиф?" - на что Кьезан нарисовал круг
вокруг свастики.
Тогда монах представился Расикой - последним из тысячи Будд нынешней
кальпы, что Кьезан прокомментировал: "Правильно! Это и есть то, что все
Будды сохранили, - ты тоже, я тоже. Береги это!"

Маниша, я чувствую такую легкость - просто отбрасывая единственное
слово. Я чувствую, что как лебедь могу лететь к вечным снегам Гималаев. Это
небольшое слово я выбирал как вызов всему прошлому этой страны. Тридцать лет
я носил это слово. Здесь столько индуистских ученых мужей, шанкарачарьев,
джайнских монахов - никто из них не отважился оспаривать это слово. Быть
может, они осознавали, что обвинять меня за это слово послужило бы
разоблачением всей индуистской структуры общества, которая является
безобразнейшей в мире. Но человек, который написал Манусмрати пять или,
возможно, семь тысяч лет назад, все еще правит умами индийцев. Его называли
Бхагаван Ману, потому что он создал мораль и характер индийского общества.
Индийское общество является одним из наиболее духовно порабощенных обществ в
мире. Его рабство - в его кастовой системе. Кастовая система - это самое
безобразное, что вы можете представить. Она также отмечает женщину как
низшее создание, духовно неспособное быть просветленным.
Гаутама Будда восстал против кастовой системы; это было его великое
преступление.
В его присутствии невозможно было спорить с ним. Он был человеком не
довода, а экзистенциального присутствия. Ученые мужи, пандиты, брамины
приближались к нему, но самой его атмосферы было достаточно, чтобы успокоить
их. У них не доставало смелости спрашивать этого человека, с голыми руками
восставшего против самого древнего общества в мире. Именно из-за этого я
вижу Гаутаму Будду как единственного человека во всей человеческой истории,
который знал, что такое свобода.
Вчера вы были свидетелями исторического момента.
Я принял душу Гаутамы Будды как гостя, напоминая ему, что я лицо
бескомпромиссное, и если между нами возникает какой-либо спор, то: "Я -
хозяин, а ты - гость, можешь паковать свои чемоданы!" Но с любовью и большой
радостью он согласился со странным хозяином - наверное, только странный
человек вроде меня мог воздать должное такому гостю, как Гаутама Будда.
Двадцать пять веков назад он был самым свободным, но за двадцать пять веков
столько воды утекло в Ганге. Это совершенно новый мир, о котором ему не
известно ничего.
С большим почтением ему придется зависеть от меня, встречая современную
ситуацию.