"Владимир М.Безымянный. Выигрыш - смерть (Детективная повесть) " - читать интересную книгу автора

головной болью от копания в бумагах, в номере появилась шустрая темноглазая
горничная в кокетливой косынке. Извинившись, она стала смахивать пыль. Под
полупрозрачной блузкой колыхалась зрелая грудь.
- Всё дела? - пропела она над ухом Сикача. Через полчаса кровать в
номере скрипела, как утлый парусник в шторм. Пока бабенка посмеивалась в
углу, белея голым телом, Сикач пихал под деревянное дно все тряпки, какие
нашлись в номере.
- Не скрипит,- давясь смехом, заключила бабенка.- А ты ничего,
смекалистый парень!..
Всю свою смекалистость Сикач употребил, чтобы обнаружить мотивы
убийства. В Верхнеозерске вскрылись кое-какие связи. Стала вырисовываться
картина: Лемешко хватанул там, где между воротилами преступного мира все
уже было распределено. И, видимо, хватанул так, что не успел и
распробовать, как его настигла смерть.


ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ ДМИТРИЯ ЛЕМЕШКО, КОТОРЫЕ НИКОГДА НЕ БЫЛИ НАПИСАНЫ

Настоящая любовь пришла ко мне в пятнадцать. Женщины нравились мне и
раньше, я был попеременно влюблен в одноклассницу, в соседку и даже в
мамину сотрудницу. Но страсть к деньгам - она пришла и осталась навсегда.
Как ток, как постоянное силовое поле.
В подвальчике "Союзпечать" на главной улице, где мама, в надежде
отвлечь меня от сомнительных уличных похождений, покупала мне марки, всегда
вертелись сметливые ребята моих лет, липли к посетителям магазина.
- Смотрите, выбор богаче, чем на витрине Что желаете? Флора, фауна,
спорт, космос, живопись? Есть английские, испанские, австралийские...
Сделки заключались в соседнем подъезде, а зачастую прямо на глазах
ворчащих для приличия продавцов. Меня всегда тянуло к коммерции. Самое
трудное в любом деле - начало. К молодой женщине, задержавшей взгляд на
витрине "Союзпечати", я подкатил довольно лихо.
- Марочками увлекаетесь? Какие предпочитаете?
Подействовала скорее угодливая интонация, чем качество моих марок. Из
двух рублей выручки половину составила чистая прибыль. Через месяц я
зарабатывал десять - пятнадцать рублей в день. Это существенно отличалось
от маминой зарплаты. Не пугали прогулы и двойки в школе - коммерция того
стоила. Рос доход, а с ним и пачка бумажек дома в тайнике.
Рыжих, мордатых, веснушчатых братьев-близнецов Леню и Аркадия Кацманов
за глаза называли Кальсоны. Позволить себе звать их так я не мог - ростом
не вышел. Однажды вертлявый Вадик задал явно провокационный вопрос:
- Дима, что ты думаешь о братцах? На цырлах перед ними ходишь?..
- Что? Кальсоны?! Да я...
Меня прервал мощный подзатыльник. Я отлетел к стене. Сзади с
изумленно-возмущенными лицами стояли неслышно подошедшие Кацманы. Зрители
довольно подхохатывали. Потом я бессильно плакал, уткнувшись в диванную
подушку, получив вместо отобранного кляссера с марками синяк под глазом и
приказ не появляться в "Союзпечати".
В кинотеатре шел незабвенный "Фантомас". Голова очереди к кассе
упиралась в обескураживающую табличку "Билетов нет". Зато они в изобилии
водились у шмыгающих по залу подростков. Простояв час, я взял максимум