"Владимир Безымянный. Очищение тьмой" - читать интересную книгу автора

Редактор Вострикова оказалась весьма милой женщиной слегка за
тридцать. В казенном кабинетишке на девяти квадратных метрах Людмила
Тихоновна ютилась вместе с коллегой, пожилой дамой в допотопном перманенте
и круглых очках в железной оправе. После того, как Строкач обнаружил, что
о "Катакомбах и подземельях" вторая редакторша не имеет ни малейшего
представления, она потеряла для него всякий интерес. Хотя в деликатности
ей нельзя было отказать - она с полунамека поняла, что майору необходимо
побеседовать с Востриковой с глазу на глаз, и покинула кабинет.
Вострикова сразу расслабилась. Строкач знал этот тип людей, которых
стесняет присутствие посторонних даже при самом невинном разговоре.
Разумеется, она помнила и рукопись, и злополучного автора.
- Он забрал рукопись чуть больше недели назад. Книга? В сущности,
ничего особенного. Архивная работа, конечно, проделана большая, есть там и
такое, чего и в архивах не отыскать, я специально интересовалась.
Следующий вопрос, живо его интересующий, Строкач постарался облечь в
шутливую форму:
- И что же вас так поразило в рукописи, если вы решили потратить
драгоценное время на архивные разыскания? Удовольствие, должно быть, ниже
среднего.
- Это уж кому как. На меня сам воздух старых хранилищ, благоговейная
тишина и дыхание прошлого действуют как допинг. Однако, поверите ли, но
документов, которые использовал Скляров, я просто не нашла. А он ссылался
на Центральный областной архив.
- Может, запамятовал? Возраст как-никак.
- Это дело серьезное. Во-первых, сведения могут оказаться ложными, а
во-вторых, могут быть разглашены секретные данные. Издательство отвечает
за содержание публикаций. Вы говорите, КГБ реорганизован и ему не до
этого? Смею вас уверить, это не так. Контроль за средствами массовой
информации и книгоизданием они из своих рук никогда не выпустят. И если
сведения, содержащиеся в "Катакомбах и подземельях" не подлежат
разглашению, то туго придется вовсе не Склярову, которого и знать-то никто
не знает, а прежде всего мне. Проще говоря - я получу коленом под зад.
Строкач невольно покосился на округлое бедро Востриковой. Женщина
перехватила взгляд и с жаром продолжила:
- Да-да, именно так. Катакомбы лежат под всем городом, находятся под
территориями стратегически важных объектов. И хотя я не очень представляю,
кто бы на них покусился, кроме наших борцов за охрану окружающей среды,
тем не менее спецслужба начеку.
- Но при чем тут катакомбы? - прямой связи Строкач уже не улавливал.
- Наилучший вариант - когда любая серьезная публикация одобрена
комитетом. Обстановка острая, умы в состоянии брожения. Так сказать -
взошли семена свободы на благодатной почве.
- Это как же вы пришли к такому выводу? - наивно поинтересовался
майор.
- Да уж подсказал кое-кто, когда у нас вышла одна брошюрка, которую
действительно не вредно было бы пропустить через цензуру. При зрелом
размышлении начинаешь понимать, что и цензура не всегда вредна. В общем, я
не слишком огорчилась, узнав, что Скляров забрал свою рукопись Мы было уже
пробили ее публикацию.
Во время повисшей паузы Строкач оценил веское "мы", в котором