"Анатолий Безуглов. Змееловы" - читать интересную книгу автора

птаху, бегающую рядом, поднялся на откос, цепляясь за гибкие, хлесткие
ветви.
Клинычев с трудом напился. Опухоль добралась почти до колена. Осмотрев
потемневшую ногу товарища, Азаров присел рядом и тут только вспомнил, что
ему давно уже хочется хорошенько затянуться сигаретой. Он достал непочатую
пачку и закурил.
Противоположный склон распадка медленно накрывала тень. На этой стороне
солнца уже не было. Вовсю неистовствовала мошка, наполняя воздух зудящим
звоном, вздыхала речушка, и с той стороны доносилась морзянка дятла, словно
зазывающего пернатое население в свои ночные квартиры.
Степан сидел и курил, думая о том, какая трудная дорога предстоит ему
назад, на базу, - тяжелые метры по звериной тропе, перевитой узловатыми
жилами корней.
Больше десяти километров по тайге, которые в другое время пролетали не
очень заметно, так как это был путь домой, к двум уютным, славным желтым
вагончикам...
Степан тщательно затоптал окурок. Словно празднуя наступление своего
времени, еще злее стал гнус. Закололи, вспыхнули зудом уши, шея, руки.
Кончалось действие диметилфтолата, хоть как-то отпугивающего комарье.
Степан достал пузырек с жидкостью и протянул сначала Клинычеву, а потом
обрызгал себя.
Первым делом он пересадил Лениных гадюк в свои мешочки. Змей набралось
двенадцать. "И еще одна, что его укусила", - невесело усмехнулся про себя
Степан. В отдельном мешочке находился щитомордник, трофей бригадира.
Потом он аккуратно перевязал веревкой ловчий инструмент, оба рюкзака,
свою куртку и оттащил все это поближе к тропе. Охапку зверобоя тоже пришлось
оставить.
Надев Клинычеву ружье на плечо, он взвалил Леню на спину. И,
придерживая товарища одной рукой, а в другой неся змей, Степан выбрался на
тропу и, глядя только прямо себе под ноги, побрел вдоль реки.


2

В экспедиции существовало правило: если кто не вернулся с отлова, один
из членов бригады змееловов не спал, дожидаясь возвращения товарищей.
Графика дежурств не устанавливали. Бодрствовал тот, у кого были
какие-нибудь неотложные дела: письмо домой, порванная куртка. Чаще всего это
был Христофор Горохов, фармацевт владивостокской аптеки, студент вечернего
отделения фармацевтического института, прозванный ребятами Колумбом. В любую
свободную минуту он зубрил латынь.
Из жилого вагончика Христофора гнали: свет привлекал комарье,
ухитрявшееся просачиваться через тройной слой марли, натянутой на оконные
рамы.
Занимался Христофор в служебном вагончике, за операционным столом, на
котором днем брали яд у змей или препарировали погибших по какой-либо
причине рептилий.
Пока работал движок, еще куда ни шло. А вот сидеть с трехлинейкой было
истинным героизмом. Мошка гибла тысячами, усеивая стол толстым сероватым
слоем вокруг лампы, набивалась за стекло. Каждые полчаса приходилось