"Анатолий Безуглов. Инспектор милиции" - читать интересную книгу автора

ними вился сизый дымок местного самосада, духовитого, пахнущего сеном.
Вообще мне было странно, что многие бахмачеевцы курили самосад. Даже
некоторые молодые ребята пред почитали его папиросам и сигаретам.
Сычов напряженно ждал, поздороваюсь я с ним или нет. Я поздоровался. Он
медленно поднялся с корточек и протянул руку.
- Осваиваешься, младший лейтенант?
- Знакомлюсь,- ответил я.
- Ну и как, власть? - расплылся в улыбке парень в майке, тоже суя мне
руку лопаточкой.
- Нормально.- Пришлось поздороваться и с ним.
Им хотелось поговорить. Но я проследовал дальше.
Станица раскинулась на двугорбом холме. Она каза лась островком среди
безбрежных серебряных волн сте пи. Аккуратные белые хатки утопали в
сумбурной зелени слив, жердел, вишен. Странные деревья - перекручен ные
стволы, изогнутые во все стороны ветки. В палисад никах, кое-где оперенных
тополями, таилась прохлада. Но и туда, в уютную тень, проникал ветер,
непрерывно сквозивший по станице. Теплый, сухой июньский ветер, настоенный
на полыни, несущий пыль, пыль и пыль, от которой некуда укрыться.
В магазине тускло светила лампочка и стоял аромат хозяйственного мыла,
керосина, дешевого одеколона и железа. Здесь торговали всем сразу - и
хлебом, и га лантереей, и книгами, и гвоздями, и даже мебелью.
Продавщица Клава, сухопарая, лет тридцати пяти, с большим ртом и
глубокими, как у мужчины, складками возле уголков губ, болтала с двумя
девушками. Увидев меня, она приветливо улыбнулась.
Девушки притихли. Стрельнули в меня любопытными
взглядами.
Одну из них я знал. Вернее, сразу заприметил из мое го окна. Она
работала в клубе. В библиотеке. Стройнень кая. Ладненькая. Беленькая. Теперь
я впервые видел ее так близко. Бог ты мой, и бывают же такие синие глаза!
Васильки во ржи...
Клава продолжала говорить. И беленькую называла Ларисой.
В магазин ворвался мальчишка лет двенадцати. Он положил на прилавок
несколько монет.
- Чего тебе? - бросила продавщица, мельком взглянув на меня.
- Три пачки "Памира".
- Не дорос еще.
- Не мне. Батьке...
- Пусть батька и придет.
Парнишка стушевался. Собрал гривенники и, расте рянно озираясь, вышел
на улицу.
Я рассматривал допотопный трехдверный шифоньер, большой и пыльный,
загородивший окна магазина.
- Берите, младший лейтенант. Недорого возьму,- сказала Лохова.
- Пока не требуется,- спокойно ответил я.
- Кур можно держать,- не унималась Клава.- На худой конец - мотоцикл...
Девушки прыснули. Я не знал, что ответить. Похло пал по дверце шкафа и
сказал:
- Сколько дерева извели...
- Всю зиму можно топить! - вздохнула Лохова.- Завозят к нам то, что в
городе не берут. Разве колхозни ки хуже городских? Им даже лучшее полагается