"Анатолий Безуглов, Юрий Кларов. За строкой приговора... " - читать интересную книгу автора

интуиции, ни догадки. Ему лишь противопоказаны необоснованность,
поспешность, субъективизм в толковании фактов, излишний индивидуализм,
умозрительность, абстрактность мышления - все то, чем грешил знаменитый
сыщик. Но если современный криминалист значительно опередил Холмса, то...
- ...То Конан-Дойлю, судя по произведениям художественной литературы
последних лет, подобная участь не грозит?
- К сожалению, - подтвердил Фролов. - К глубокому сожалению
криминалистов, а главное, читателей... - Фролов положил в портфель томик
Конан-Дойля.
- Для занятий по криминалистике?
- Нет, для сына-школьника: увлекается Конан-Дойлем.


О ТОМ, ЧТО ПРЕДШЕСТВУЕТ
ВЫБОРУ ПРОФЕССИИ

Мы говорили о возросшем интересе молодежи к гуманитарным наукам, об
увеличивающемся из года в год потоке заявлений о зачислении на юридический
факультет, и один из нас спросил Фролова, почему он избрал специальность
следователя.
- Как-то не задумывался над этим, - признался Николай Николаевич. -
Вообще-то говоря, в школе я собирался стать педагогом. А стал следователем
и не жалею об этом, мне даже кажется, что между этими профессиями много
общего. Видимо, на мой выбор в какой-то степени оказали влияние семейные
традиции (отец Фролова работал в ВЧК, а дед был присяжным поверенным), а
скорей всего, рассказы отца об Александре Васильевиче Чернове, с которым он
дружил с 1919 года. Чернов был яркой личностью. Он оставил в памяти знавших
его глубокий след. Оказал он большое влияние и на меня. Каждый с кого-то
делает свою жизнь. Я свою сделал с Чернова. О нем я вспоминал, когда писал
заявление в юридический институт. Вспоминаю о нем и сейчас. Он для меня
эталон следователя и человека. Кстати, один эпизод из его биографии раскрыл
для меня профессию следователя с совершенно неожиданной стороны. Это
произошло на Алтае в 1921 году...


* * *

Тот разговор мало чем напоминал обычные допросы. Ни хитроумных
вопросов следователя, ни эффектных очных ставок. Да и сам допрос происходил
не в традиционном кабинете следователя со шторами на окнах, а в большой
деревянной юрте, возвышавшейся шестигранником на обрывистом берегу горной
Катуни. Несколько грубо обструганных табуреток, пирамида винтовок, а на
стене плакат с оборванным кем-то на курево уголком: красноармеец в
буденовке, указывая пальцем на присутствующих, строго спрашивает: "А что ты
сделал для фронта?"
Необычным было все: следователь, в недалеком прошлом батрак, а затем
рядовой пятьдесят седьмого сибирского полка. Образование - два класса
церковноприходской школы, империалистическая война и красногвардейский
партизанский отряд. Время - неспокойный на Алтае ноябрь тысяча девятьсот
двадцать первого года и та сложная обстановка, которая сложилась в