"Анатолий Безуглов, Юрий Кларов. За строкой приговора... " - читать интересную книгу автора

по Ойротской области. Отошло в прошлое многое, но навсегда остались в его
памяти события той беспокойной ноябрьской ночи тысяча девятьсот двадцать
первого года, когда он после допроса отпустил на все четыре стороны
бандитского лазутчика, безоговорочно поверив в его мозолистые руки, в то,
что у всех бедняков Алтая одна дорога. И, вспоминая на совещании молодых
следователей о том необычном допросе в деревянной юрте на берегу бурной
Катуни, он говорил: "Мы в свое время даже не знали такого слова -
криминалистика. Вы же взяли на свое вооружение судебную баллистику и
словесный портрет, графическую экспертизу и следоведение, химию и
фотографию. Но, широко пользуясь этим, никогда не забывайте о своих верных
помощниках - простых людях.
Помните, что самое мощное оружие советского следователя, которое мы
вам передали из рук в руки, - это правда революции, правда, перед которой
никто не может устоять. Вы не просто следователи, вы советские следователи.
Вы работаете для народа и с помощью народа. В этом ваша сила".
Чернов умер в тысяча девятьсот тридцатом году. Его хотели похоронить в
столице Горного Алтая городе Улалу (ныне Горно-Алтайск), но каракольцы,
среди которых он пользовался большой любовью и авторитетом, настояли на
том, чтобы его похоронили в их селе. И тело Александра Васильевича покоится
на площади села Каракол Онгудайского района Горно-Алтайской автономной
области. Приводя к могиле Чернова своих внуков, старики обычно рассказывают
о нем и говорят: "Пусть у тебя будет такое же большое сердце, как у него.
Пусть оно вместит в себя любовь к людям и веру в друзей, пусть оно будет
твердым как железо, когда ты повстречаешься с врагом".
- Да, настоящие люди не исчезают совсем, - закончил свой рассказ
Николай Николаевич. - Они оставляют после себя добрую память, песни, а
иногда легенды...


ПРАВО НА СОМНЕНИЕ

Старую истину о том, что нет неинтересных дел, а есть плохие
следователи, настолько часто повторяют, что выпускники юридических
институтов перестают в нее верить. И каждый начинающий следователь, вопреки
наставлениям, обязательно делит все дела на две строго определенные
категории: стоящие и нестоящие. Первыми он занимается дни и ночи, а вторыми
- сколько положено. И не больше. Начинающий следователь, как правило,
мечтатель. Он мечтает о загадочных, запутанных преступлениях. Он жаждет
лавров. И двадцатидвухлетний Николай Фролов не был исключением. Он точно
так же, как и другие начинающие, ждал необычного. Но судьба в образе
секретаря прокуратуры района аккуратно клала ему на стол дела до такой
степени ординарные, что с ними бы справился любой второкурсник юрфака. Все
эти дела напоминали таблицу умножения: он знал заранее ответы на вопросы,
которые они перед ним ставили. Стоило изучать в институте столько
премудростей, для того чтобы не иметь возможности применить их на практике!
Фролов был разочарован. И прокурор района, человек пожилой, уже
подумывающий о пенсии, прекрасно понимал его.
За двадцать пять лет работы в прокуратуре он хорошо изучил психологию
начинающего и относился к переживаниям следователя с мягкой иронией,
считая, что некоторые болезни приносят не только вред, но и пользу: после