"Анна Безелянская. Алгоритм любви " - читать интересную книгу автора

выбрал себе судьбу мятежного поэта? В "Оде западному ветру" он как бы
проецирует свою другую реальность:
Будь я листвой, ты шелестел бы мной.
Будь тучей я, ты б нес меня с собою.
Будь я волной, я б рос пред крутизной
Стеною разъяренного прибоя.
О нет, когда б, по-прежнему дитя,
Я уносился в небо голубое
И с тучами гонялся не шутя.
(Пер. Б. Пастернака)
Вот это стремление "с тучами гоняться не шутя" характерно для каждого
мгновения его жизни. Уже в 1811 году его исключают из университета за
издание брошюры "Необходимость атеизма". Бунт и неприятие действительности -
вот сущность его отношения к жизни. Душа Шелли не может оставаться
спокойной, когда кругом
Продажно все, продажен свет небес,
Дары любви, что нам даны землею.
Ничтожнейшие маленькие вещи,
Что в глубине, в далеких безднах скрыты,
Все что есть в нашей жизни, жизнь сама...
(Пер. К. Бальмонта)
Жизнь не оставляет Шелли в покое - он живет с такой отдачей, будто
предчувствует свой ранний уход. Реальная жизнь притягивает его и с
бесцеремонностью бросает в пучину событий, как потом Провидение бросит его в
пучину Средиземного моря.
Когда ирландцы начинают борьбу за свободу, Шелли отправляется в Дублин.
Он обвиняет Англию: "Вот Англия!.. Свобода в ней мертва..." - и призывает
восставших: "Разбейте оковы - и рвитесь, и рвитесь!" И в то же время
мятежный поэт просит "западный ветер":
Дай стать мне лирой, как осенний лес,
И в честь твою ронять свой лист спросонья.
Устрой, чтоб постепенно я исчез...
(Пер. Б. Пастернака)
"Что это? - воскликнет читатель.- Откуда это стремление к буре и
желание покоя? Раздвоенность души?!"
Поэт Константин Бальмонт нашел точное объяснение природы его гения:
"Шелли в продолжение всего своего существования на земле был в каком-то
идеальном возбуждении; он всегда как бы помнил о другом, более красивом
мире, откуда он пришел, и с изумлением смотрел вокруг себя, стараясь в этом
новом воплощении увидеть сквозь призму своей мечты, воспоминания угасшего
лучшего дня и рассвет нового золотого века".
И люди, сталкивающиеся с ним по жизни, не могли не чувствовать, что
перед ними необычный человек. "Среди товарищей-школьников,- вспоминает один
из современников,- он считался каким-то странным существом. В то время как
все кричали и шумели, он уединенно следил за своими призрачными мыслями,
обособленный от других миром своих живых фантазий".
"Божественный Шелли",- говорили женщины.
"Безумный Шелли",- возражали мужчины.
Его ангелоподобная красота действовала обезоруживающе. И невозможно
лучше поэта Бальмонта словами описать его портрет: