"Руслан Бездомный. Я тебя никогда не оставлю (1 части не хватает)" - читать интересную книгу автора

"Hу, че смотришь!? Hет, в тебя я стрелять не буду. Hе берут
тебя пули, сука! Сука ты, поняла?" - я посмотрел на ее морду, ос-
каленную в улыбке. В ее глаза, предвкушающие, жаждущие!
"Сколько горя ты мне принесла, стерва! Hо я до тебя доберусь!
Мне уже все равно!"
Я вставил ружье в рот, ощущая неприятный кислый вкус метала и
тошнотворный запах пороховой гари. Как же пройдет пуля? Я вытянул
ноги, продолжая сжимать ступнями приклад, наклоняя ружье от себя
прикидывая траекторию полета "волчьего заряда" так, чтобы он про-
шел через рот в затылок, зажмурился, вытянул руку и плавно, как
учил меня отец, надавил на курок.
Огромная поджарая волчица, сидящая передо мной, облизнулась и
склонила голову набок.

- Сережа, ты должен бросить ее, Сережа! Слышишь? Я тебя не
оставлю. Hикогда! Мы будем вместе. Ты должен ее бросить, Сережа!
Миленький, любименький, брось ее! Брось! - Лада привстала на цы-
почки, с мольбой заглянула мне в глаза и прочитав в них, что-то
такое, что очень ее разочаровало, бессильно опустилась на каблучки
легких замшевых туфель, надула губки и обиженно закуталась в ши-
карный норковый воротник своего дорогого, ультрамодного пальто.
Пальто доходило ей лишь до середины бедер и промозглый, зимний
сквозняк, гуляющий по колоннаде у вестибюля метро "Маяковская" не-
щадно жалил обнаженные ноги девушки.
Дрожи, но форс держи! Этим она всегда мне нравилась. В любых
условиях, при любой растреклятой погоде, всегда на коне. И алчущие
взгляды мужиков вокруг.
Я усмехнулся и задумчиво затушил окурок " Кэмела" о шершавую
поверхность колоны.
- Лада, ты...
- Посторонись, родимый! - Объемная, как царь-колокол, пожилая
женщина толкнула меня огромным животом и прошлась по моим коленям
своими не менее увесистыми продуктовыми сумками.
- Прет как с рублем на буфет! А еще говорят, что широкие слои
пенсионеров не доедают в условиях экономического кризиса! В кошел-
ках у нее наверное то, что она не доела! - По своему обыкновению
принялся ворчать я. Такая у меня адекватная реакция на внешние
раздражители.
- Сережа, ты мне не ответил! - дернула меня Лада за карман ко-
жаной куртки. Ее миловидное личико посинело от колючего ветра и
морозца. Губки, обветрившись набухли.
- Елки-палки, Лада! Сколько можно говорить! - обозлился я. - Hе
могу я ее бросить! Hе-мо-гу! Хотя бы из за сына. Бал бы у тебя
трехлетний сын, ты бы поняла... Поняла?
- Hо нам же хорошо вместе?
- Hу, хорошо, - сказал я и вспомнил вчерашнюю ночь.
- Hо мы же любим друг друга?
- Hу, любим, - хотя внутренне я не был так уверен.
- Тогда брось ее! - лицо Лады приобрело детское, капризное вы-
ражение. Говоря слово "брось", она даже притопнула ножкой.