"Герберт Эрнест Бейтс. Голос зимы " - читать интересную книгу автора

как будто избегает ее. По утрам она никогда не спускалась к завтраку, пила
чай у себя в комнате, и к чаю - три диетических печенья. Пудель сидел с нею
рядом на постели, пил чай из блюдца и получал три таких же печенья. За
обедом мистер Уиллоуби читал роман в бумажной обложке, прислонив его к
судкам с приправами. Потом он куда-то исчезал на машине и возвращался к
ужину довольно поздно, когда все другие постояльцы уже успевали отужинать.
Однажды утром пудель по неловкости перевернул блюдце с чаем и залил
покрывало. Мисс Кингсфорд в исступлении ударила его и яростно разбранила.
Пудель заполз под кровать и лежал там молча.
- За это не пойдешь сегодня гулять. Неуклюжая собака! Ступай в свою
корзинку, живо, живо. Слушаться надо.
В одиночестве она пошла прогуляться вверх, на лужайку. С моря дул
знобкий шквалистый ветер. День был яркий и резкий, в нем чувствовалось
что-то осеннее. К счастью, она догадалась надеть меховой жакет, и поэтому
мистер Уиллоуби, внезапно возникший из зарослей утесника и тамариска, не
узнал ее. Он вдруг оказался с ней лицом к лицу, а отступать было поздно.
- А-а, это вы, мисс Кингсфорд.
С обычной своей застенчивой учтивостью он приподнял кепку. Что сказать,
он, видимо, не мог придумать, и она сказала, как холодно, а он сказал:
- Разве холодно? Да, пожалуй, и правда свежо.
- Я рада, что встретила вас, - сказала она неожиданно. Уже несколько
дней ей больше всего на свете хотелось встретить мистера Уиллоуби. - Я ведь
у вас в долгу.
- Вы у меня? Не представляю себе...
- Я поступила непростительно, не предложила угостить вас пивом.
Наверное, потому, что так была расстроена.
- О, это неважно.
Может быть, сказала она, он разрешит ей загладить этот нрех сегодня?
Может быть, они пойдут сейчас вместе в "Герб моряка" и чего-нибудь там
выпьют? Она и в самом Деле что-то озябла. Чем-нибудь согреться было бы
неплохо.
И опять в том же баре мистер Уиллоуби скромно заказал полпинты пива, а
себе мисс Кингсфорд выбрала сладкий херес, и когда его подали, он оказался
цвета ее волос. Потягивая его, она сказала, что осень, надо надеяться, не
наступит слишком быстро. О зиме еще и думать рано. А впрочем, зимой бывает
отлично, такие прелестные ясные дни. Он не заметил, нынче Франция видна?
Нет, сказал он, не заметил.
- А мы в такие ясные дни часто ее видим.
Ей опять показалось, что мистер Уиллоуби не может придумать, что бы
сказать, и она сама вдруг сказала:
- Вид у вас сегодня очень задумчивый.
В самом деле? Да нет, не то. Просто его смущает одна вещь. Нынче утром
в ней появилось что-то новое, и он, хоть убей, не может сообразить, что это
такое.
- Во мне? - Она почувствовала, что сердце у нее забилось быстрее. - Во
мне появилось?
- Ну да, что-то такое... Ах, ну конечно. Как глупо с моей стороны.
Конечно, вы без своего пуделя.
Темный гнев пронизал ее всю, и сердце забилось еще быстрее.
- Ах, не говорите мне о нем.