"Светлана Бестужева-Лада. Умри ты сегодня, а я завтра или Мужчины для досуга" - читать интересную книгу автора

обяжет к чему-нибудь более серьезному, чем беседы, во-вторых.
В общем, мои визитеры удалились, оставив меня совершенно измученной -
и морально, и физически. Володин телефон был глухо занят. Павлу удалось
узнать только то, что теоретически в горевшем здании Морфлота вечером
никого не было, а те, кто обязан был там находиться, от пожара не
пострадали. Но горели два верхних этажа, огонь еще далеко не потушен и со
всей уверенностью сказать невозможно. А вдруг?
- Ни с того, ни с сего пожаров не бывает, - задумчиво сказал Павел,
когда закончил свои телефонные переговоры. - Либо небрежность, либо -
поджог. Если небрежность - то кто-то в ней виноват. Если поджог - нужно
искать, кому это выгодно. Завтра я вам сообщу, Наташа, касается это дело
вашего приятеля или нет. То есть...
- То есть пострадала его жена или нет, а если да - то до какой
степени.
- Совершенно верно.
Тревога о Марине и мысли о капсуле в диване гарантировали мне
бессонную ночь. Поэтому я нарушила собственные принципы и проглотила
таблетку снотворного. Заснула - как провалилась. И увидела этот сон... А
проснувшись, обнаружила, что и без того кое-как слепленная из кусочков
жизнь превратилась в не слишком изящную груду обломков. Незыблемым
оставалось одно: работа. Издателей, заказавших мне перевод остросюжетного
детектива, совершенно не волновали мои проблемы. А я, составляя график
изготовления очередного шедевра, разумеется, не учитывала всевозможные
осложнения в виде пожаров, радиоактивного излучения и так далее и тому
подобное.
Да, у всех свои странности, у каждого барона - своя фантазия. В жизни,
как таковой, я безалаберна до невероятности, могу забыть поесть или
погладить кофточку. Но всегда, сколько себя помню, составляла расписание:
сначала образцово-показательные "Режимы дня", где отмечала все, что нужно
было сделать, в том числе, утреннюю гимнастику и чистку зубов, ну и,
конечно же, школьные занятия и приготовление уроков. Главное удовольствие
при этом мне доставляло вычеркивание выполненных пунктов, а уж просто
острое наслаждение - перевыполнение программы.
Потом в расписание вносились лекции в институте и подготовка к
экзаменам. Потом уже - только работа: сколько страниц нужно перепечатать,
сколько - перевести. Когда сын был маленьким, подрабатывала машинисткой,
потому что в моем институте, в отделе научно-технической информации,
платили не слишком много. Тогда-то Володька - спасибо ему большое! - и
пристроил меня "халтурить" в издательство. И вот когда выяснилось, что все
развалилось, что институт наш и сам по себе мало кому нужен, а уж тот
отдел, где я трудилась - тем более, издательство стало частным, быстро
набрало обороты и стало уже открыто издавать многочисленные переводные
детективы и любовные романы. Меня задействовали именно на детективах: с
любовной лексикой и проблемами у меня наблюдалась явная напряженка, а
описание погонь, перестрелок и прочих мочиловок удавались мне без проблем и
достаточно лихо, даже когда я лишилась помощи Валерия.
Интересно все-таки, откуда взялась капсула в диване? И что же теперь
будет со мной? Ведь я находилась так близко от источника радиации и так
долго. Правда, ни разу не прилегла и даже не присела кажется ни разу. Но
тем не менее. А, какая, собственно, разница! Все мы там когда-нибудь будем,