"Светлана Бестужева. Одинокая волчица" - читать интересную книгу автора

почему-то в меховой ушанке тащит на поводке упирающуюся козу, три
зачуханных типа устроили пикник прямо возле железной дороги в опасной
близости от проносящейся электрички, дородная тетка загораживает собой
дверь сельского магазинчика: обеденный перерыв. А вот и таинственная Анна.
Действительно - красотка, глазищи в пол-лица, роскошные темные волосы,
высокая шея эффектно задрапирована огненно-красным шарфиком. Позировала она
на фоне какого-то сада, листва которого великолепно сочеталась по цвету с
её одеждой. Я совершенно искренне изумилась тому, что от такой красотки
Масик потащился на свидание со мной, прямо скажем, далеко не красавицей.
Позвольте, а это что такое? На очередной фотографии за фигурой Анны
отчетливо просматривался тот самый ветхий забор, за которым вчера мы
сделали нашу страшную находку, а также обнаружили изображение Масика.
Слишком долго я накануне разглядывала этот самый, с позволения сказать,
интерьер, чтобы ошибиться. И вообще пейзаж большинства снимков был мне
смутно знаком. Как бы выцыганить у него эти картинки, чтобы показать моим
Пинкертонам? Просить подарить мне фотографию девушки - глупее глупого, а
ничего остроумного мне пока в голову не пришло.
- Замечательные снимки! - искренне сказала я. - Ты настоящий
профессионал. Тебе надо публиковать их в журналах, а потом устроить
персональную фотовыставку. Деньги будешь лопатой грести...
- Хорошо бы! - с невыразимой грустью вздохнул Масик. - Знаешь, я
пытался уговорить Анну, чтобы она позировала мне обнаженной. Вот эти
фотографии действительно можно было бы продать. Выгодно.
Сказать, что у меня отвалилась челюсть - значит ничего не сказать. И
ведь кажется, пора бы мне привыкнуть к тому, что любой разговор, любая
встреча с этим созданием рано или поздно превращается в самый что ни на
есть театр абсурда, но - не могу. Каждый раз свежо и по-новому удивляюсь
его милым странностям.
- Скажи, пожалуйста, - внезапно круто сменил тему разговора Масик, -
зачем вообще люди женятся и выходят замуж?
- А зачем ты хочешь жениться? - ответила я вопросом на вопрос, не
обозначая, впрочем, с ком именно он намерен сочетаться браком.
- Все мои знакомые женаты, - вздохнул он. - Кое-кто уже по несколько
раз. А я вот никак не соберусь. Мама говорит, что давно пора. Она устала за
мной ухаживать.
Надо думать! Сорок лет обслуживать свое сокровище, не надеясь на то,
что эта почетная вахта когда-нибудь кончится!
- А потом моя жена должна быть очень хорошей хозяйкой. Такую найти
трудно. Я ведь готовить не умею совершенно. Это не мужское дело. Тут как-то
мама ушла с утра в поликлинику и забыла мне приготовить завтрак. Я остался
голодным. Сначала хотел вскипятить чайник, но потом вспомнил, что он
электрический и на газ его ставить нельзя. Бутерброды надо было положить в
тостер, а я забыл, как он включается. В общем - кошмар.
Я даже возражать не стала: действительно - кошмар. Здоровый
сорокалетний мужик не в состоянии правильно намазать хлеб маслом и заварить
чай. Можно не уметь готовить, то есть варить щи, борщи и каши, лепить
пельмени и печь пирожки. Но зажарить яичницу с колбасой способны абсолютно
все мои знакомые мужского пола. Поставить же чайник на огонь, по-моему,
способен вообще кто угодно, даже собака, если её правильно выдрессировать.
- Так ты не ответила на мой вопрос, - продолжил Масик. - Зачем вообще