"Станислав Бескаравайный. Укоротитель " - читать интересную книгу автора

* * *

До подробностей я сам додумался с большим трудом. Среди бесконечной
волокиты, лжи и взяточничества поначалу удалось собрать едва ли полсотни
человек да третью часть нужной машинерии.
Рано утром мы выехали на грузовиках, в кузовах которых в основном было
железо, амуниция и провиант. Людям остались жалкие кусочки свободного
места. Сзади тряслась пара прицепленных бытовок.
Нас пристегнули к большой военной колонне. Бронированная гусеница,
торопящаяся к огню, жаждущая распасться в его объятьях, на самом деле очень
медленно, подстраиваясь под пеших саперов в ее голове, пачкая голубизну
неба тенями вертолетов и землю следами масла, выходила в дорогу.
И странное дело: в пыли, грохоте и всеобщей ругани, царившей на
отправке, я вдруг перестал чувствовать себя чужим - исчезло то столичное,
тщательное выпестованное отвращение к дешевой, не лакированной обыденности,
к провинциальным интригам. Миллионные состояния крутились в воздухе, но
здесь был лишь их легчайший миазм, донесшийся из столичных коридоров. Мне
никогда не светило сделать военную карьеру и все приказы, что отдавались
вокруг меня, воспринимались как данность. Словом, весь этот круговорот
власти, денег, почестей, наград, привилегий, выполненных желаний и
удовольствий жил какой-то отдельной от меня, и мне ближайшее время
совершенно недоступной, жизнью. Я был вынут, вылущен челюстями
обстоятельств из такой привычной для меня гонки за мечтой гедониста. Но
люди вокруг меня тоже не стремились к отдохновению, и окрепшая во мне жажда
деятельности делала меня одним из них.
Чиновником я быть не перестал, новый образ жизни только начал
подтачивать во мне любовь к бюрократии, к толстым пачкам с документами и
дополнительным подписям. Стремление мысленно просчитать все последствия,
прежде чем сказать хоть слово, перестраховаться на любой случай, оно никуда
не ушло и даже окрепло, унавоженное требованиями секретности. Сместилась
точка отсчета - это больше не был угол в столичном офисе министерства. Я не
распрощался с надеждой туда вернуться, не расхотел возвращения к семье, но
планы на будущее строились теперь исходя из потных, со следами копоти, лиц
вокруг. Моя работа стала здешней.
Солнце только готовилось уйти за горизонт, обещая людям еще полчаса
ярких лучей, бьющих в глаза, когда маленький караван отпочковался от
вереницы машин и, охраняемый только двумя "крабами" - старых моделей
боевыми машинами пехоты - ушел в холмы. Впрочем здешнюю территорию чистили
еще пять дней назад, линия непрерывных стычек, так не желавшая перестать во
фронт, ушла на полсотни километров южнее, к самым окраинам сейчас
наполовину разрушенного мегаполиса, так что здесь было почти спокойно.
- Туллий, пока не развернемся, в твою епархию не суюсь. Командуй.
Тот молча кивнул. Оно и понятно - все, чему меня учили на военной
кафедре, давным-давно выветрилось из головы. После возвращения в ряды меня
немного помуштровали - даже сгоняли пару раз на стрельбище, заставляя
вспоминать премудрость обращения с автоматом. В остальном я оставался, кем
угодно, только не человеком с лейтенантскими погонами.
Карта и донесения не обманули. Долинка, нечто среднее между очень