"Станислав Бескаравайный. Укоротитель " - читать интересную книгу автора

копать землю. Хоть Туллий и ворчал по поводу дневного, а значит понятного
для противника, минирования, поделать тут было ничего нельзя - сроки
поджимали. С бензовозами возились остервенело, второпях: резали емкости,
наваривали изнутри петли, превращая заднюю стенку в одну большую крышку.
Меня довольно сильно обожгло ацетиленовой горелкой.
Тогда же к нам попытались подкатиться старейшины из ближайшего, не так
давно переименованного из станицы в кишлак, населенного пункта. Чистой воды
комедия. Седобородые марионетки, посланные средних лет "уважаемые людьми"
разведать обстановку и стакнуться насчет доли самопального бензина, что
причитается местному населению. Говорил с ними Туллий (я в пяти метрах от
него, перемазанный как черт, бил кувалдой по арматурному пруту, выполняя
очередное указание инженера) и поначалу обе стороны клялись именами своих
богов, что хотят друг другу только добра и если собеседник обязуется
выполнять их условия, то в округе воцаряться мир и покой. Постепенно в речи
стали всплывать пахнущие угрозой намеки, припомнили историю - доблести и
подлости за полсотни лет. Наконец, Туллию это надоело, он расстегнул
кобуру, достал пистолет и, передернув затвор, упер срез ствола в щеку
самого бородатого из стариков.
- Передай своим, ..., что здесь кормушка хороших людей, и ее лучше не
трогать. ..., ...! Тут поблизости артполк стоит, связь есть, и курятники
ваши накрыть, чисто случайно, - что раз плюнуть. Я понятно, ..., выражаюсь?
Вопросов на уточнение формулировок не последовало, и старики
ретировались.
- Ты все сделал правильно, - сказал я в спину Туллия, когда халаты
скрылись за пригорком, - Но теперь нас ночами будут обстреливать.
Он оглянулся, презрительно, раздраженно сверкнул глазами, скривил губы
и, казалось, он готов обложить меня не менее виртуозно, чем бородатых
парламентеров. Я отложил кувалду, вдохнул побольше воздуха.
- Вопрос ко всем! Что сейчас делать?!
Каждый, кто наблюдал разговор, немедленно внес свои предложения.
Спектр не отличался разнообразием - красный цвет разной густоты сочился из
их слов. Начиная от исчезновения самой делегации и заканчивая немедленным
обстрелом кишлака.
- Это замечательно. Только нужен результат. Бить надо по тем, кто
прислал этих старых козлов. Картинно, наотмашь, чтоб и мысли не у кого не
было, что случиться после обстрела, - я сам, уставившись на Туллия, скорчил
презрительную физиономию, - Возьми обоих "крабов", взвод с внешнего кольца
охраны, и выбей ворота в десяти самых богатых домах этого сволочного
кишлака. Только ворота. Кто будет сопротивляться - убей. Да, - со значением
поднял палец, - будет хорошо, если ты сделаешь это раньше, чем бородачи
вернуться к себе.
Тогда я впервые ощутил, как сросся, сроднился с коллективом, и мои
приказы исполняются, потому что в них видят смысл. Туллий постарался. Видя,
что не успевает догнать ту древнюю развалюху, на которой привезли стариков,
он остановил ее стрельбой поверх крыши, выкинул их и сжег машину. В кишлаке
таранил ворота лобовой броней "крабов", а пулеметы на их маленьких башенках
своими черными, расширенными зрачками, искали сопротивлявшихся. Застрелить
никого не застрелили, но в самом начале переехали какого-то неудачника.
- Ты думаешь, не будет обстрелов? - уже вечером, сидя в присыпанной
землей бытовке, скептически поинтересовался Вилор.