"Станислав Бескаравайный. Укоротитель " - читать интересную книгу автора

очередь благодаря шоферу фуры с джемом, надо же было ему валить на кого-то
исчезновение груза.


* * *

Последние распоряжения в типографии этого гарнизона отданы и мы с
Асафием получаем обратный билет на аэродромную базу - два места внутри
"крабового" панциря. Несколько часов вынужденного молчания, когда в его
голове копятся вопросы - хороший тест на терпение. А я пытаюсь, как
шахматист не видящий доски, представить, кто из моих где должен быть и что
делать. Лермонт в Шаукри, в этом диком продутом всеми ветрами селе,
открывает стекольную мастерскую, Геодар в развалинах мегаполиса должен
именно сейчас требовать организации классов резьбы по дереву. Роальде, у
нее как раз сегодня самое сложное, придется выбивать в Ингрути местный
класс для девочек - светлое отдельное помещение, где после общих уроков они
смогут культурно проводить время. Там на управлении сидит редкий урюк, но
Роальда так дивно умеет наступать на ноги...
Но вот ожидание кончилось - мы идем по бесконечной веренице узких
проходов, коридоров, постов и пропускных пунктов - посыпались вопросы.
Ученику надо отвечать.
- У нас здесь две основные проблемы: их образ жизни и тотальное
недоверие к федеральной власти. Из-за этого, чтобы мы не сделали, все будет
восприниматься недоброжелательно и в начале переделываться, переиначиваться
на свой лад. В крайнем случае, самые необходимые вещи, вроде прививок и
водопровода, будут восприниматься как чудо, которое власть и так обязана
дать.
- Значит, надо переделать их сущность, срезать культуру, как тесаком?
- Если бы такой была наша задача, пришлось бы заставить их забыть язык
и все обычаи. Единственный путь быстро это сделать - убить всех взрослых.
Политически невозможно.
- Так как же их укротить?
- Начнем с элементарного - почему раньше не возникало доверия власти,
ну хотя бы на треть - ведь какую-то часть своих обещаний она выполняет?
- Кто захочет казаться нашим союзником?
- Хотят этого многие, но вот показаться простаком, идиотом, доверяющим
нашим обещаниям, не желает никто. Что мы сделали для этого?
- Я помню плакат месячной давности, - он кивает, как человек,
совместивший свой вопрос с собственным воспоминанием, - Его по новостям
крутили - два противоположных сообщения и девиз сверху: "Ровно половина
правды в этих словах!".
- Это только начало, - я открываю дверь собственного, как старые
времена, маленького и заваленного бумагами, вот только без окон,
кабинета, - Вторая придумка была тогда же - таблица умножения,
подтвержденная специальным постановлением, но завтра по заставкам в рекламе
и по стенкам расклеят вот это.
Сочная отбивная, вкусно расположившаяся на тарелке, но надрезанная
сбоку и открывающая свое розовое нутро. Надпись сверху: "Поедая плохо
прожаренную свинину - ты вредишь обществу!".
- Они и так ее не едят, - Асафий садится на указанный табурет.