"Станислав Бескаравайный. Ворчание старика " - читать интересную книгу автора

ступеней - архитектор разбивал пространство - пять выстланных мягким ковром
уступов отделяли хозяина дома от утреннего приема пищи. Старик неизменно
высвобождал руку из поддерживающей хватки, отдавал андроидной сиделке
трость, с гордо поднятой головой поднимался по ступенькам, шел к столу и
занимал свое кресло. Он старался не замечать, что сиделка всегда держится в
метре позади него и упасть он просто не может - его аккуратно подхватят эти
руки титанового скелета в силиконовой плоти. В кресло хозяин особняка
садился уже с отдышкой.
- Новости и газеты, - он гордился тем, что всегда в курсе всех
последних событий, хотя в мире их всегда было больше, чем он мог устроить.
Любой посторонний, доведись ему выслушать бесконечные комментарии старика,
уже который год бормотавшего их себе под нос, немедленно покрутил бы
пальцем у виска. Жидомасоны перемешивались в них с фашистами, террористы с
государственниками, коллеги-предприниматели с гуманистами - и всем
доставалось, как полным идиотам, растяпам и неудачникам. Были у него и
любимчики - какой-нибудь молодой политик мог несколько месяцев подряд
удостаиваться хвалебных отзывов, его действия приветствовались, а одному
удачливому генералу, которому посчастливилось уничтожить в горах крупную
банду, он даже послал поздравительное письмо. Но фавориты быстро надоедали
ему, и похвалы сменялись брюзжанием.
Единственным собеседником старика, на которого не выливался поток
брани, был молодой человек, с самым внимательным выражением лица слушавший
его комментарии. Андроид аккуратно помешивал ложечкой кофе, налитый в
единственную стоявшую перед ним чашку, иногда отхлебывал его и вставлял
короткие, в два-три слова восхищенно-сочувствующие комментарии.
Никакая пушистая четвероногая тварь не выходила к завтраку -
ластиться, ходить у стола и выпрашивать подачки. В особняке кроме человека
вообще не было живых существ. Старик не то, чтобы не любил животных, просто
ревнивое властолюбие заставило его остаться в одиночестве. Почти сразу
после отречения ему подарили щенка дога с родословной побольше, чем у иного
дворянина. Отставной глава корпорации был еще слишком занят попытками
возвращения - играл с щенком минуты три в день. В итоге Макс признал за
хозяина того робота, что насыпал ему корм в миску. Старик обиделся и велел
продать пса.
Сиамская кошка изначально была независима и как только научилась
воровать обрезки на кухне, вспарывая пакеты с мусором, вообще забыла дорогу
в столовую. Когда в приступе гнева старик приказал не давать ей еды -
совсем ушла из особняка. Рыбки держались долго, но у старика обнаружилась
аллергия на запах тины и в корпус аквариума вмонтировали экраны, на которых
теперь постоянно плавали самые экзотические морские твари. Последними ушли
цветы - он ухаживал за ними несколько лет, поливал по утрам. Потом начал
забывать. Настурции и герань чахли, старик приказал напоминать себе о
поливке. И скоро он начал тяготиться такими напоминаниями: ему казалось,
что машины указывают ему, что и когда надо делать.
Позавтракав, хозяин особняка шел заниматься своим любимым делом.
Ремесло его молодости, что принесло ему славу и деньги, оно единственное не
изменило, не предало и не отступило от старика. Потому перед входом в
мастерскую он терпеливо ждал, пока с него снимут роскошную манишку, оденут
рубаху, дадут передник, и шаркающей походкой осторожно подходил к станкам.
Руки его, чистые, ухоженные и много раз прооперированные, дрожали.