"Эдди Бертен. Как два белых паука" - читать интересную книгу автора

на других.
Дело в том, что я видел и ощущал некоторые предметы, которые не
могли разглядеть все остальные люди, в том числе и мои родители,
считавшие, что все это происходит лишь в моем больном воображении. Я
не мог осмелиться даже с родителями пройтись по пустынной улице.
Одиночество вызывало у меня состояние дикой, невообразимой паники.
Вскоре друзья стали отворачиваться от меня, но это и неудивительно:
представляю, каким я выглядел в их глазах! Стройный, похожий на
цыганенка мальчик, с черными лоснящимися волосами и затравленным
взглядом, устремленным в безбрежную даль, видящий нечто такое, чего
не видел или не понимал никто другой. Говорят, что это называется
некрофобией, и подразумевают некий болезненный, невротический страх
перед темнотой и тем, что с нею связано.
Однако все оказалось гораздо более сложным, чем я мог себе
представить. Вы не замечали, что если долгое время сосуществуете с
чем-то бок о бок, то в конце концов привыкаете к этому и перестаете
обращать внимание. Мир темноты, так пугавший меня поначалу,
постепенно превратился в нечто обыденное; я перестал бояться, у меня
даже начало складываться впечатление, что... темнота как-то по-
дружески настроена ко мне. Как знать, может, именно по этой причине
остальные мальчики перестали дружить со мной. Сам же я совершенно не
замечал окружавшую меня темную мглу, а они, вероятно, инстинктивно
ощущали ее гнетущее присутствие, и их это очень пугало.
Мне было шесть лет, когда я почувствовал первые, тогда еще совсем
умеренные симптомы лунатизма: в ночи полнолуния я имел обыкновение
ходить во сне. Узнал я об этом совершенно случайно. В ту ночь
неожиданно пошел дождь, и я проснулся. Я находился в саду позади
нашего дома, босой и в одной пижаме. Уверяю вас, что тогда пережил
настоящий шок! После этого я стал перебирать в памяти все те
маленькие причуды, которые отмечались в моем поведении, и принялся
давать им всевозможные названия, и все же это продолжало казаться мне
каким-то чужим, даже враждебным. Следующим моим открытием было то,
что я страдаю никталопией: подобно кошкам, я мог видеть в темноте. Я
понимаю, что все это звучит довольно странно, но мне тогда казалось,
что у меня в мозгу функционирует некий дополнительный орган чувств,
настоящий орган, а не просто способность к особо острому "зрению".
Потом я стал обращать внимание на свои руки. Вы видели мои ладони?
Нет? Даже после всех этих фотографий, которые они поместили в своих
дешевых газетенках? Они сделали репродукцию с одного из моих старых
школьных фотоснимков - ума не приложу, где они могли его раздобыть!
Знаете, у меня действительно тогда были очень красивые руки, я до сих
пор помню, как они выглядели в том возрасте. Изящные, очень белые,
возможно, чуточку худые, почти костлявые, с узкими запястьями. Но
мышцы на них были прочнее стали! И пальцы у меня были длинные,
тонкие, чем-то похожие на вытянутые когти. Нет нет, отнюдь не
зловещие, волосатые или, тем более, грязные. Очень симметрично
расположенные когти, если можно так выразиться. Я старался, чтобы они
всегда оставались чистыми, вот только ногти были слишком длинные и
постоянно ломались, хотя я старался и за ними тщательно ухаживать. Я
очень любил свои руки. Временами, когда они лежали передо мной на