"Анри Бертьен. Белые Розы" - читать интересную книгу автора

А. Бертьен.

"Белые Розы".
(этюд с натуры).

...Предчувствие праздника не покидало Васисуалия всю неделю: близилось
Восьмое Марта. Уже с первого числа он предвкушал, как принесёт домой
авоську, наполненную апельсинами, как увидит радостные лица жены и дочери,
которых такое нехитрое угощение всегда приводило в неописуемый восторг:
Артеньевы жили небогато. И сейчас он, ощущая в кармане заначку, полученную в
виде премии и припрятанную от жены ещё в январе, чувствовал себя
благодетелем, отцом и кормильцем семьи.
...Васисуалий шёл по предпраздничному городу, не слишком спеша домой:
он знал, что никаких вопросов о том, где его нынче носило, задано не будет:
апельсины уже не раз служили ему универсальным пропуском домой - даже в
"подогретом" состоянии, и никогда никаких вопросов в подобных ситуациях не
задавалось. Он с удовольствием зашёл на рынок, предвкушая, каким
благодетелем для изголодавшихся по предпраздничной торговле продавцов он
будет. Надежды его не оправдались: продавец выглядел устало, но Васисуалия
обслужил быстро и нехлопотливо. "Что-то здесь не так"... - Подумал
Васисуалий, почёсывая репу. Но скандал поднимать не стал и апельсины не
перевзвесил: музыка предпраздничного настроения и состояния благодетеля всех
и вся, раздаривающего апельсины и раздающего на чай, как-то мешали ему пасть
столь низко - даже в глазах собственных.
...Спустившись в метро, Васисуалий с трудом дождался поезда: та же
музыка, уже превратившись в бравурный марш, гнала его домой - поскорее
полюбоваться на произведённое им, щедрым Васисуалием, впечатление. Для
семьи, едва сводившей концы с концами, впечатление должно было быть
сногсшибательным: от ласково-самозабвенного, мечтательным голосом
произнесённого "папка!..." до тихого, почти обречённого, но не менее
ласкового и любящего голоса жены, спросившего только: "где достал?".
И лишь одна мысль никак не давала Васисуалию покоя: ему казалось, что
его всё же обвесили. Немного - так, грамм на пятьдесят. На такой сетке это
было не слишком принципиально, но всякий раз мысль об этом, возникнув в его
мозгу, заставляла Васисуалия нервозно подёргиваться, ёрзать на месте - иной
раз даже привлекая внимание стоящих на платформе рядом с ним пассажиров.
Наконец раздавшийся из тоннеля протяжный гудок подъезжающего поезда,
казалось, прекратил его мучения: теперь не нужно было думать, терзаться
сомнениями - нужно было просто тупо толкаться, продвигая грузное тело к
открывшейся двери. Наконец, зашипев, двери затворились. В вагоне было совсем
не так тесно, как можно было предположить, глядя на толчею при посадке: в
принципе, по проходу можно было совершенно спокойно пройти, лишь изредка
отодвигая кого-то или прося посторониться. Этим и воспользовалась пара
оборванцев - видимо, брат и сестра, а может - просто мальчик и девочка,
обделённые судьбой такими благами, как отчий дом, родительская опека и...
апельсины к празднику. Интересно, почему Васисуалию подумалось про
апельсины? Он не понял. "Видимо, надо будет дать им апельсин. Или - по
апельсину...", - Вздохнув, подумал он. Тем временем беспризорники
расположились в конце прохода, и, наблюдаемые почти всеми пассажирами,
начали: